Ещё раз тронешь Шекспира и... Гл. 12 ч. 3 Роман Дж

..............
Как мухи вьются возле туши
Или вкруг лампы непотухшей,
Поэты и до сей поры.
И вдруг от божией искры
Намечут тонну нам икры
В поэзии, а может в прозе…
И вот: Признанье! Слава! Розы!

Иль вот пример: другой поэт
(Ему пока поменьше лет,
Чем нам уже с тобой, дружище),
Судьба же – тоже пепелище.
С похмелки лик… Вспомню – заплачу.
Он умудрился присобачить,
Библейский не придумал б Хам,
К своим хромающим стихам,
Как инвалиду – ну! Равиль –
Эпиграфом такой костыль
(Мне бы вовек не догадаться)
Из Библии, как козе яица…
Перед стишком, бац – изреченье
Глядь, ну не сборник – торт! печенье!
Хоь и форматом он с брошюрку
Но молодец то(!) – Шустрый! Юркий.

Я помню, август иль июль…
Ты яблоко мне протянул
И улыбнулся – «ОТРАВИЛЯ»
Забавно! А по-бабьи – Мило!
Впрочем, пропойца и добряк;
Комбриг, деляра и остряк.
И не забыть однажды как
Мне костыли привёз из дома
(Простите аналогью слов),
Свалился я тогда с лесов,
Пару часов валялся в коме,

Был у бригады выходной…
Подвёл, короче, я бригаду -
Упал – ну так тебе и надо.
А? Что? Пахал? Не заплатили?
Спасибо, блин, что не добили.
Иль не распяли, как Христа!
И вспомнил я плод от Равиля,
Брошюрку вспомнил, что листал.

Что та брошюрка, а вот том
Перемолоченной соломы;
Забыть смогу -- если – с трудом:
На вскидку весило с кило,
Значимостью ж -- не меньше тонны.
Листал, нет силы оторваться:
Через страницу – иллюстрация.
На них, конечно, новый автор.
Что не Шекспир – оно понятно.
И нам читателям приятно
Втройне, коль писано невнятно,
Но автор их пропрёт, как трактор,
Коль он хорош, красив, как Блок --
Для дам не очень важен слог –
Сколь обаяние поэта.

Жаль не впихнул он в сборник этот
С собой и дамского портрета,
Живьём Шекспира та читала
И с переводами сидала,
И над подстрочником корпела.

Но славой с ней не поделился
Наш «переводчик молодой».
Я сам в него чуть не влюбился:
Не книжечка - фотоальбом.

Да и Щекспир  тут не причём
Что я к Шекспиру прицепился.
И был ли он вообще при том
Слыхал накрапал всё - Бекон
(Ему я намекнул о том),
А свлава, мол, лишь вам вдвоём.

Но тёзка потрясая томом
Словно Геракл над глупым гномам…
Ругал, прочтя лишь пару строк
Моей поэмки в Интернете;
Её гвоздил, как инквизитор
(За выраженье извините),
И потрясая бородой,
Как Черномор из басни той
Над ними тут же грозно взвился...

И щедро  мастерством делился:
Как нужно, как нельзя писать.
Книжонку жаль не подарил.
А бороду он зря побрил.

Что-то застрял на нём опять --.
Ругать друзей не бдагородно
Куда ж нам камушки метать?
Чего уж, братцы, туть гадать
Ведь начал с сада-огорода.
Не помню уж с какого года,
Что Карл Линней поздней привил
И наш Демидов посвятил
Между занятий многотрудных:
Чеканкой денег и наград
Так же камней фальшивых груды
Но главное – такой же сад.
В столице он нагородил..
Что воровал – за то простим,
О саде лучше возвестим!

Чтоб описать величье сада
Одних чернил нужно два склада,
Что актуально в наше время:
Накапает нам ныне племя
Младое (что бы оно сгнило)
Нам в картридж -- да на половину
Невольно вспомнишь Её мать
Опяь, блин, нечем мне писать.
Приходишь заправлять,
Хрен! Надо новый покупать.
А если хочешь напечатать
За год не хватит зарплаты.
Опять, блин, что-то я разнылся.

Вернёмся поскорей назад
Где расцветает Зимний Сад
И  где, под сводом  лоз зелёных,
Великий трудится учёный…