Безумный маркиз пишет истечениями тела

Безумный маркиз пишет истечениями тела
По камням и решёткам своей смерти отложенной.
Город наполняют безголовые безумные тени,
Город упивается багровой кровавой ложью.

Тени выходят из каждого угла крысиного -
Тени липкие щупальца тянут по стенам -
И никто не кричит - боже, спаси меня!
Все понимают - нет бога, и нет спасения.

У теней улыбки - на головах отрезанных,
У теней - камзолы сшиты из жёлтой гнили -
И подступает зловонная чёрная бездна
К самым стенам нашпигованной крысами Бастилии.

Головы в руках - точно церковные  потиры,
А на шеях - красные ленты и шарфы.
Мечется безумный маркиз подожжённым тигром
В каменной утробе камеры - кровь мешает -

Со слизью, с мышей обглоданных - костями острыми -
Разрывает себя на куски когтистыми руками.
Ночью к нему приходят библейские апостолы
В шакальих масках - и предлагают покаяться.

Он им плюёт в лица - страницами книжными,
Что изжёваны и пропитаны рвотой.
Богу приносят на блюдах какие-то жизни -
Бог, как пулярок жареных, жадно рвёт их.

Дыбится алым гребнем река драконья,
Полуистлевшие трупы на кладбище ожили.
Дева Мария стоит на трухлявом балконе
И дирижирует казнью, жуя пирожное.

Как домино, падают чьи-то мощи -
Белые горла роняют алые вишни.
А королеву везут в телеге на площадь
В дезабилье с кокетливой красной вышивкой.