Двадцать первый век

Александр Великий табуреток не ломал,
губернатор бывший про…бал Ямал,
когда свой прибор он на законы клал,-
фу,как грубо это и как цинично!

Хаммурапи – вот ему б сыскал его права,
хоть,  история, конечно, не сахар и халва,
только в ней, бывает, у господина до раба -
срежут то, что виснет неприлично,-

голова ли это или что-нибудь ещё,-
Пётр Великий резал и не брал это в расчёт
или свечи, зажигая в анусах, – в зачёт
ставил чьей-то воровской натуре. 

Ах, какая мелочь, - Сталин без труда
жизни гнобил стройкой тройкой без суда
и гонял в Приморье с зэками суда,-
в государстве всё было в ажуре

так, что даже самый подлый индивид,
что на кухне строил козни (был не брит!)
и порочил тем систему и Главлит,-
то по виду должен был быть узнан.

Только б не был он в искусстве уличён,
да и в контрах к власти был бы ни при чём,-
ведь Никитсергеич был сведущ и учён,
ну, во всём – от баб до кукурузы.

По стране пошла тогда тихая волна:
казни прекратились, и зажилось сполна:
личность поступать в желаниях вольна
стала без боязни в психбольнице;

а потом страну накрыл, как медный таз,-
«Берёзочный» застой развратил всех нас:
«Чеки-боны есть? - я умоляю вас,-
жена в советском выходить боится!».   

Выплыла наружу нечистотами фарца,
словно появились близнецами из ларца
и в костюмах адидасовских, и с видом мудреца
сажались в тюрьмах массово на нары.

Пролетели, словно пули из обоймы, те года,
когда мёрли старики у власти, их орда,
думалось, осталась там, похоже, навсегда,-
пить коньяк, есть устриц и омары. 

Тут из меченых чертей один к нам привалил: 
заболтал народ, и перестройкой утомил,
всё хозяйство у страны, как провод, оголил
и заставил всех держать руками провод;

и врагам он отдал всё, что было не его,
все ракеты сдал и сдал последний полигон,
став похожим лысиной с отметкой на га..дон, -
ведь у нас га..донов этих  – прорва.

Пока он трындел нам об успехах СНГ,
пока Макаревич пел о поворотах, пел БГ
о далёких странах (в них никто ни бэ, ни мэ)
и о синих птицах выцветшего счастья;

опустели полки в магазинах – зацвели,
как трясиной, пустотой – и отвали,
проходи прохожий, все сегодня на мели,-
отправляйся в церковь за причастием!

Тюрем стало больше, чем открылось ЛТП;
там, конечно, жизнь не та, что в Сан - Тропе,
но и кокаин с чифиром, и т.п. вместе с т.д.
там бытуют среди ушлых зэков;

Революция предвосхитила русский бунт;
немцы зачастили в гости (тут вообще - зер гут!),-
ведь мы ГДР отдали под словесный блуд,
предав немцев, как когда-то нас Мазепа.

«Перемен!», - кричалось в залах и в тусне,
перемен хотели там уже, на самом дне,
где бомжи лизали пол, заляпанный, в вине
из разбитой неким олухом бутылки.

Вот и вылез «переменщик» Борька-вор,
как чума, как извержение, как мор,
как открытый всей страны ветрам позор,
как посредственное нечто из «Мурзилки».

Расстреляв Госдуму, предав свой народ,
насадил врагов, пигмеев – всякий сброд;
удивлялись люди – Ельцин пьёт и пьёт,
под шофе, танцует дураком на сцене.

Раздарил врагам, что можно, что нельзя,
продавалась нуворишам с молотка земля,
все богатства недр распределили – вуаля!-
между теми, кто царю был ценен.

Но в одном он все злодейства превзошёл:
распустив Союз втроём, и вот – Союз ушёл;
житель каждого анклава был всего лишён,
что имел, став вдруг пещерно голым.

Кое-как прошёл с десяток жутких лет:
впали люди в нищету, ведь дома денег нет,
стали править рынками Аслан, Вахтанг, Джавдет,
генералы - разгружать вагоны.

И тогда из ниоткуда, словно сорвана печать,
появился Путин за Россию все права качать,
а для интуристов это стало означать,
что Москва становится нарывом,-

и на мировой арене начался зудёж,
поднялся по миру бздёж и с ним галдёж,
турки и хохлы забегали, как вошь,-
эх, прихлопнуть бы их с Крыма!...
05.04.2016 г.