Кафкианская рапсодия

С разбегу перепрыгнув через дом,
Смеясь старушкиным проклятьям удивлённым,   
Я зацепился длинным рукавом
За тень от прошлогоднего столба,
И с треском полетел под ноги людям,
Хватаясь по пути за всё,
                что подвернётся:
За кошкин хвост, за бабкины проклятья,
За мать-отчизну, за скворечник со скворцом…
За то что было…
                и за то что будет.

И так я изумительно застыл
На ароматном новеньком асфальте,
Что вмиг прохожими обставлен был,
Которым не в привычку наблюдать,
Как сверху величавой глыбой То-Что-Было,
Навалом рушится на бедного меня:
Отчизна с Родиной, и бабкины проклятья,
Скворечник с насмерть перепуганным скворцом,
Сатурн, Венера, Месяц, мать с отцом,
Сто неродившихся сестёр и двести братьев,
Смешавшихся с обломками шкафов,
Которые я сжег украдкой, тайно,
Какой-то позапрошлою весной…
Кукушка и петух, мешок и шило,
И тот облезлый хвост от дохлой кошки…

Пропитанное запахом гари и крови, всё это рушилось и рушилось из бездонного неба. Долгожданным Апофеозом То-Что-Будет прибило и меня, и всех, кто наблюдал за роковой игрой слов и обстоятельств.

И мягким опахалом индийского раджи,
Подняв остатки пыли выше звёзд,
УхнУла тень от прошлогоднего столба,
Сравнявшись по масштабам разрушенья
С забытым эхом из Голицинского грота:
Ты слушала моё, а я – твоё.