Свобода творчества и свобода читательства

Эссе

27-го марта сего года мне довелось быть в манхеттенском Клубе русских писателей, руководимом досточтимыми Евгением Любиным и Михаилом Мазелем.
На повестке дня было выступление поэта Эдвига Арзуняна, представившего свою новую книгу под названием «Безголовое сердце». Никакой революции или даже переворота в литературе это выступление не предвещало. Мы уже знакомы с подобными явлениями, причём, не только в литературе. Тем более, что Арзунян – далеко не самый известный автор в мировой литературе.

Тем не менее, Эдвиг не поверг пришедших в состояние сна монотонным чтением своих виршей. Большую часть отведенного ему часа он рассказывал о себе: родился, учился, работал, не имел, не состоял, не печатали, писал «в стол», бежал в Америку из-за железного занавеса. В клубе повествовал, изредка вкрапляя свои стихи, перекликавшиеся с ранним, эпатажным Маяковским. Но всё это не выходит за рамки привычной традиционности подобных представлений. Лишь через несколько дней ко мне пришло осознание необычности впечатления, полученного мною от чтения книги Эдвига Арзуняна.

Вот говорят: лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать. Стал я читать эту книгу, добротно сделанную, в несгибаемом картонном переплёте. Прочёл первую страницу, вторую, третью, десятую... Наткнулся на многоточия. Что ж, и «наше всё» этим баловался, прикрыв нецензурную лексику от недовольного взгляда несогласных дам, и не только их.

Многоточия... многоточия... Ба, а где же запятые и прочие атрибуты правописания? Где прописные, то бишь заглавные буквы после точек? Чуть не пол книги прочёл и только-только заметил. Вспомнил читаное-перечитаное о том, что Осип Брик расставлял запятые самому Маяковскому, «лучшему, талантливейшему»... А Эдвиг? Возвращаюсь к первым страницам книги:

«я бог-сперматозоид
я гений человек
я знаю драться стоит
чтоб быть счастливей всех

я нарожу детишек
сперматозоидят
они найдут затише
и слабых заедят

сперматозоидята
облепят шар земной
сперматозоидята
божиться будут мной»

Это из поэмы «Я» (кстати, почти единственная во всей поэме заглавная буква).
А вот часть монолога птицы из стихотворения «я птица из клетки»:

«мне в клетке удобно
спасаться от кошки
и сыплют хозяева
хлебные крошки
и ветер не сдует
и дождь не затопит
и стадо шагающее
не затопчет»

Тут только обратил внимание, насколько органичен строй стихов без знаков препинания и прописных букв. С одной стороны, они нужны, несут смысловую нагрузку (сталинская архитектура с «излишествами», между прочим, тоже несла смысловую нагрузку). С другой – как бы помещают читателя в Прокрустово ложе обязательности авторского замысла, не дают ему самому решать гамлетовское «быть или не быть» или современное «миловать нельзя казнить». Читатель Арзуняна обретает полную свободу восприятия прочтённого. Хотя, по правде говоря, стихи его, не в обиду ему будь сказано, «простые как мычание» (по выражению Маяковского) и не являют собой шарад, чемоданов с двойным дном или стилистических лабиринтов Бродского.
Полная свобода для читателя!

С позией Эдвига Арзуняна можно ознакомиться здесь же на сайте «стихи.ру».
Хочу завершить вышесказанное своими стихами о поэте Эдвиге Арзуняне.

СЛОВО ОБ ЭДВИГЕ АРЗУНЯНЕ

От сна я вспрянул нынче очень рано
и стал читать поэта Арзуняна.
Теперь, на склоне дня, пишу сужденье
об общем от прочтенья  впечатленье.

Делясь невольно с ранним Маяковским
нехоженостью творческой тропы,
он всё-таки не сделался таковским –
советским от макушки до стопы.
А словом он владеет бесподобно.
Незаменимы все его слова.
Стихорассказы пишет не подробно,
но сердце внемлет им, и голова.
В своих стихах – от шёпота до рыка,
до многоточий – вволю погулял.
В них, вроде, не стояло Оси Брика,
который запятые расставлял.
Но не увидел в этом я изъяна.
Польщён я уваженьем Арзуняна.
Он предоставил право мне судить
при выборе: «простить нельзя казнить».
Вот это демократия в натуре,
в поэзии, во всей литературе!
И я теперь живу благой мечтой:
творить, но без единой запятой!

                2 апреля 2016 г.