Йедерманн

Nolite judicare et non judicabimine.


Есть в Зальцбурге богач известный, и каждый год вокруг него
кипят здесь страсти площадные - всяк метит сесть в его седло.

Он парень ловкий, и удача не хочет расставаться с ним,
его азарт сулит всем счастье, кто вхож к нему, тот стал своим.

Купаясь в щедрости хозяйской, застолье славит молодца,
на что б ни обратил он взора, ему распахнуты сердца.

Он слово бросит — все смеются, лишь бровью поведёт — несутся
исполнять желания, приказы, волю - всё: своих берёт охотно в долю.

Сказать, что лучше он других, навряд ли. Краше?- Нет, но не дурён.
Любим? - Так, по-немногу, матерью, любовницей, но главное - умён.

Он знает цену капиталу и копит, копит без конца — монеты льнут к нему,
стекают, слепят глаза, туманят взор обманом звона, всё обещая одному.

И без сомнений, без оглядки, уверовав в свою звезду,
забыл он Бога и порядки решил установить суду.

Сам всем выносит приговоры и, приводя себя в пример,
глумится над бедой и болью, проценты возводя в барьер.

Так множа тяжесть жертв невинных, пуская жизни в жернова,
он сам загнал себя в уныние, вином смиряя страх греха.

И вот итог — себе на горе решил пофлиртовать с судьбой,
призвал он смерть свою к застолью: - Не постою перед ценой!

- Что ж, парень, видно, неплохой ты. Но не откупишься, ковбой!
Хотел покончить счеты с жизнью? Иди ко мне, мой дорогой …

И все в смятении разбежались, все отвернулись от него:
- Зачем ты дохлый нам, приятель, ещё успеем мы на дно!

Ни лучший друг, ни сребро-злато, ни мать, ни женщина -
один ответишь пред парами ада за сотворенное другим.

- Простите! Все меня — простите! Я лишь хотел вам показать,
что лучшей может быть обитель земная, чем лачуги грязь.

Ведь я один за всех старался, сиял как ангел пред толпой,
а вы молчали, допускали и брали! Почему за мной?

- Боишься? Успокойся, милый, я не отдам тебя в огонь:
тебя простили. Дай мне руку — я отведу тебя домой!

И так вошли они под своды божественного алтаря -
один из лучших негодяев и совесть с ним, его храня. 


03.04.2016 - Зальцбург