Воспоминания Уильяма МакЛелланда перед смертью

Ни тени более желаний,
давно истёрт палящий след
с души моей. О боль страданий!
Я помню сумрак прошлых лет.

Но я не тот, кем был когда-то,
но оправдаться я хочу,
Не нужно почестей и злата,
как раскаяний палачу.

Та ночь была моей последней.
Изрекши, предал я обет,
без страха годы шли бесцветней.
Кроваво-красным был рассвет -

тот самый миг освобожденья,
желал приблизить я тот час.
Когда-то вольного стремленья
внимал пророчества я глас.

Ждала нас, осуждённых, плаха,
и близок жизни был закат,
не эшафот, где только взмаха
«исполнить» ожидает кат,

но совести упрёки. Право,
не знал, что нужно мне пройти,
что кубок знанья - лишь отрава,
и цепи тяжкого пути.

Ни наслаждений, ни желаний,
я не хочу, истёрт их след
пройдя чрез тяготы скитаний,
познавши сонмы горьких бед.

Не искушай меня напрасно,
пусть жертва будет велика,
Я осуждён единогласно
простёрта мщения рука.

Я мучим был аскезой тайной,
и верил искренне в завет,
я волей был ведом фатальной,
единый меркнул мой просвет,

подобно, как в выси небесной,
исчезнет луч средь облаков,
горели в жизни так безвестной
надежды духа средь оков.

Желал я быть прощенным Богом,
но не людьми, те не поймут,
и оправданий монологам,
я волю не дал – тщетный труд.

Не оклеветан я пристрастно,
моя тягчайшая вина
имела место. Своевластно
влекла по жизни быстрина

реки, что вечностью назвали,
но отголосок лишь она
кошмарно-сладостного сна,
от коего не пробуждали

здесь никого. Моя весна…
и осень – дум уединенье,
всегда мечта моя - одна
со мною вечно, без сомненья,

но жизнь моя так коротка…
Простор бескрайний, вереск цветший,
мои устлавший берега,
в последний раз тропою ведшей

ко искуплению греха,
я шёл, и запах трав пьянящий
вдыхал. Та ночь была тиха
близ замка старая ольха,
и холод призрачно-манящий,

рассвет последнего утра,
и взор, мне сердце леденящий,
отца. Клубился дым костра.
Кинжал и меч врага таящий

кончину скорую. Вчера…
Нет, уж давно о том я ведал,
что должно будет мне принять.
когда отца и орден предал.
Мне было нечего терять.

Я не жалею, я не в силах,
свою судьбу не изменить,
Вода глубокая в теснинах, -
мне жизни вод не переплыть.

Клинки над зеленью скрестились
полей. Земля избавит нас.
Завесой дымчатой курились
те небеса в последний раз.

Судьба, прими, чем одарила
обратно. Падаю без сил, -
меня твоя рука склонила.
Нет памяти, и нет могил

заблудших. Но людей прощенье -
не стоит, верно, ничего,
Свершая грех, но отреченье
искупит тяготы его.

Молюсь, молюсь самозабвенно:
приблизить духа торжество
желаю, преклоня смиренно
колени, мысля своего

греха отныне искупленье
снискать. Не властен позабыть
былого, но души спасенье
смогу у Бога испросить.