А зори здесь тихие...

                Борису Львовичу Васильеву, автору
                повести.               

Зори тихие. Время тихое.
Зазеваешься – засосёт.
Наглотался немало лиха я,
Только что моё лихо всё

По сравнению с лихолетием
Горемычной моей страны,
Когда люди хворобу встретили,
Встав стеной поперёк войны?!

Ладно б воины закалённые –
Ну а с этих какая рать?
Как ранетки ещё зелёные,
И всего-то их было пять.

Все погибли без исключения.
Им бы, родненьким, жить и жить:
В воскресения есть печения,
Улыбаться, рожать, любить…

Не уйдётся мне, не уедется –
Я глубинной Руси жилец.
В щёлки ставенок ночью цедится
Свет их юных пяти сердец.

«Я страдаю от ентой повести
Замечательной, но, увы:
Нету в вас ни стыда, ни совести,
Раз девчонок сгубили вы!"

Может, шутка и неуместная,
Уж простите. Примерно так
Возмущался (даю Вам честное…)
Мой сосед, старый дед, чудак.

– Кто те – «вы»? – я спросил
– Писатели.
                Тунеядцы, ядрён орех!
Сколько только чернил потратили!
Да на вас бы пахать на всех!..

Вот забьётся ж такое в голову,
И не выкорчевать, как пень.
Публикую ли правду голую,
Тень ли вешаю на плетень?

Воевали и Вы с фашистами,
С фронта прибыл Васков Федот.
Остаются навеки чистыми,
Жизнь отдавшие за народ!

Не могу я марать то времечко,
Колесом выгибая грудь.
Я – чтоб боль отошла маленечко,
Чтобы стало полегче чуть.

Зори тихие. Время тихое.
Зазеваешься – засосёт.
Наглотался немало лиха я,
Только что моё лихо всё

По сравнению с лихолетием
Горемычной моей страны,
Когда люди хворобу встретили,
Встав стеной поперёк войны?!