Петербургская синильная сырость

Петербургская синильная сырость доверху набрана
В граненые стаканы обгрызенных небом новостроек.
Если ты родился в Петербурге - то надо бы
Ежемесячно сдавать дьяволу анализ крови.

Сколько там процентов - малахитовой зелёной гнили?
Бацилла Венеции передана и размножена.
И вонзаются шприцевыми иглами шпили
Осквернённых вороньем храмов под чешуи кожи.

Это вороньё багровое в венах шепелявит,
Размножается мушино - пути выклёвывает.
Река под ошейником моста давится алым
Скарлатиновым закатом, сплёвывая ржавой кровью.

Дворы-колодцы - точно угри копчёные -
Мутные рыбьи глаза ненавидящих окон -
Проступает на стёклах лицо помертвевшее - чьё оно?
Губы и мысли от вечных дождей размокли.

Солнце прячется рыжим хвостом облезлым -
За парапетами - цвета сухой горчицы -
Демоны редко здесь поселяются - брезгуют.
Ангел порой вымести мусор тщится

Белым крылом - но его обглодают  - измажут -
Вороны, голуби, кошки дворовые -
Небо забило гвоздями щели скважины,
Небо рассыпало в воздухе угольных воронов.

И посолило, и проперчило проспекты -
Щедрой рукой в пухлой седой рукавице -
Сфинксы глядят в пустоту - постепенно слепнут -
Сфинксам не вырваться - не освободиться -

И не уйти - на каменных гулких лапах
К солнцу Египта - рыжему и живому.
Серая кровь дождя на глаза им капает,
Реки и трубы пенятся этой кровью.

Где-то в протёртом чулке запущенной лестницы
Виснет Раскольников - труп мумифицирован.
И его профиль бьётся кривым полумесяцем
В битые окна каждой пустой квартиры.

А на площадках - пыли клубки вязальные -
Машет хвостом нить - и приглашает -
В чей-то дворец, где в танцевальном зале
Выщерблен пол луной или мышами.

Здесь когда-то мелькали бальные туфли -
Белые крысы - и скрипели корсеты.
А по погостам шныряют гнилые гули -
В чёрных обносках своей многократной смерти.

Серым асфальтом залито всё, как гипсом -
И, как занозы, деревья торчат из кожи.
Если в этом городе ты родился,
То у тебя иммунитет, возможно -

К чёрным болотам, где ведьмы угрюмые
Варят в котлах мусор и битые лампочки.
Если ты родился здесь - то значит, умер -
Значит, это было тебе назначено -

Значит, тебе бродить желтоглазым призраком
Мимо залепленных белыми марлями форток.
Этот город меняет людские жизни -
На что-то другое - и наполняет аорты

Чёрным болотом, в котором ютятся образы
Тех, кто ещё родится - ещё явится.
В этом городе нет ничего доброго -
Солнце с луной пляшут вальсы кровавые

В бальном зале - и щёлкают кости, точно -
Кастаньеты - и барабаны расстрельные.
И свинцово ложатся белые ночи
На поделки от итальянца Растрелли.

И Раскольников бьётся мухой осенней
О заплёванный омут стекла невидимого.
Этот город ему не подаст спасения -
Этот город его выжмет и выедет -

И толкнёт его в кровавую баню -
Иди, попарься и съешь эмбрион чей-то!
И его жертва ему улыбнётся губами -
Голубыми - но не подарит ответа.

Пёс Петербург обглодает мясо с руки его
На пережатой засаленным галстуком лестнице -
И он на перила собственный галстук накинет,
Чтобы раз - и навсегда повеситься.

Да только не выйдет - город тебя не отпустит -
Город тебя возродит и вернёт за шиворот -
Город тебя прожуёт - со смаком и хрустом -
И выплюнет в новый век котом запаршивленным.