Легенда - Гюляш-Ханым

Нарушив долгое молчанье,-
Я знала – это добрый знак,
- Послушай – молвил вдруг рыбак,
Поведаю тебе сказанье.

Любви в нём много и печали.
Заплачешь ты росою розы,
А в облаках застынут слёзы…
Мы оба тихо помолчали.

Стояло в воздухе волненье,
Шумело море утомлённо,
Звезда мигнула мне влюблено,-
Я ожидала с нетерпеньем.

Его таинственный рассказ,-
А небо, море, ночь и горы
И Балаклавские просторы,
Благословила сотни раз.

Вздохнув, рыбак заговорил:
“Давай помянем предков наших,
Вина нальём из этой чаши”-
И важно, чинно закурил.

Благодарил Аллаха хан
За дочь – красавицу Гюляш.
Расцвёл в саду цветочек наш,
Он мне на землю свыше дан.

Хан называл её судьбой,
И думать он не мог иначе,
Для счастья, радости, удачи,
В походы часто брал с собой.

Арба неспешная ползла.
Дорога к дому стала главной,
Добычей непомерно славной
Была заполнена казна.

Черкез, вези дары домой.
Возьми казну мою и дочь.
Застанет вас в дороге ночь…
Хан покачал вдруг головой.

Забилось сердце у ханым,
Она, как птица встрепенулась,
На бея нежно оглянулась,
Покорно следуя за ним.

Он был красив и смел, как барс,
Как тополь строен и высок,
Она же – тонкий колосок,
С тоскою тёмных, милых глаз.

Ей показалось, что влюбилась.
Предавшись сладостным мечтам.
Она в червонец обратилась,
Скатившись медленно к ногам.

Но честный бей поднял монету
И запер в ханскую казну,
Мечтая во дворец, к рассвету,
Доставить в целости арбу.

Но тучи обняли луну,
Тревожно по небу несясь,-
Свершилось … Балаклавский князь
Похитил ханскую казну.

Неся её к себе на башни,
Своей удачи не скрывая,
Благодарил набег вчерашний,
Судьбы грядущего не зная.

Червонцев не было в казне,-
Лишь только пчёлы золотые,
Неугомонные и злые,
Жужжали яростно на дне.

И в этот миг одна пчела,
Стремясь в открытое окно,
Коснулась жалом губ его,
И обронила два крыла.

Пчела вдруг в деву обратилась.
И ахнул Балаклавский князь.
В его глазах взыграла страсть.
Гюляш-ханум в него влюбилась.

Был поцелуй пчелиным жалом,
Как дивный сон, как наважденье.
Пред ним красавица лежала,-
Любви просила, наслажденья.

Красив был бей, красив Черкез,
Но князь с улыбкой благородной,
С душою чистой и свободной,
С глазами синими небес.


Схватил Гуляш, привлёк к себе.
Любви напиток – самый пьяный,-
Но, видно было, быть беде,
Черкез стремился к Балаклаве.

Три дня любви, огня и пыла,
Блаженства, нежности и ласки,
Но сердце девушки заныло,-
Ведь бей предаст любовь огласке.

И дева птицей обернулась,
К своим навстречу устремясь,
Стеная, трепетно молясь,
Она в траве степной забилась.

Увидел бей свой изумруд.
Повёз скорей в свою обитель.
- Приморский князь меня обидел,
Теперь и замуж не возьмут.

-Угаснет пусть твоя печаль,
Тебе я сердце отдаю,
И прошептал ей: Я люблю,
И белый конь помчался вдаль.

Костры горели на горе,
На вертеле бараны зрели,
Гулял слуги во дворе,
О знатной свадьбе всюду пели.

А в Балаклаве князь страдал.
Одевшись старою цыганкой,
Дабы увидеть вновь беглянку,
К земле он ханской поскакал.

Народ Солхатский славил хана,
Думвало услаждали слух,
В мечеть бежала стая слуг,
А у Гуляш болела рана.

-Зачем я князя вспоминаю?-
Страдая, молвила Гуляш,-
И вдруг цыганка постучалась,
Промолвила: дай погадаю.

Глаза знакомые горели,
Стояла дева вся тряслась,
Уста шептали: Ты ли, князь?
Не сон ли это, в самом деле?

Упали женские одежды,
Князь обнимал свою любовь,
Уста шептали вновь и вновь,
Благие, светлые надежды.

И в поцелуе долгом слились,
Влюблённых страстные уста,-
Казалось, комната пуста,
И в этот миг они забылись.

Мелькнул кровавый ятаган,
Черкез в покои залетел,
 И от смертельных, страшных ран,
Застыли губы мёртвых тел.

В развалинах давно дворец,
Две тени тихо говорят:
- За что убил меня, глупец?
-Гюляш, я так любил тебя!

В морских лазурных зеркалах
Рассвет кровавый отражался,
Рыбак от слёз не удержался,
Так, видно, повелел Аллах…