Давай встретимся через 20 лет

Теплая апрельская ночь. Тишина. Одинокая железнодорожная станция. Пронзительный гудок локомотива оповестил сонную местность о приближении скоростного поезда № 147Е направлением «Нижневартовск - Астрахань».
 
Затащив сумки в поезд, мы, невероятно уставшие и вымотанные очередной недельной командировкой, заняли свои места в плацкартном вагоне. Поезд судорожно дернулся, а затем медленно пополз по проложенному маршруту. За окном вереницей потянулись убегающие вдаль ухоженные домики и незнакомые заводские корпуса.

Мой напарник Костя, молодой мужчина в возрасте 36-ти лет скромный, молчаливый, в тоже время интересный собеседник на любую тему, расположился на нижней полке, напротив меня.

Свет в вагоне потушили. Повернувшись лицом к стенке и кратко поблагодарив Бога за прошедший день, я закрыла глаза, желая окунуться в долгожданный и пленительный отдых после тяжелого рабочего дня. В голове мелькали отрывки нашего недельного путешествия по России.

 ...Псков. Дефектная сырая кирпичная кладка административно-бытового  комплекса зданий ОМОН. Крепкие широкоплечие омоновцы, бродившие по узким коридорам с суровыми, как кремень, лицами и холодными, в тоже время игривыми и заинтересованными глазами. Котельная во дворе. Запах угля.

Помимо работы: проживание на съемной квартире, походы в супермаркет и короткометражные прогулки по неизвестному ранее старинному городу в поисках сувениров. Бродя по сердцу древнего Пскова, глаза пытались с жадностью зафиксировать на своем пути все: каждую улицу, каждую крепость, каждый дом, так как второго шанса побывать в этих удивительных краях могло и не быть.
 
Воспоминания старинного Пскова ушли на задний план. Перед глазами предстал обратный путь из Пскова через Москву, перелет в Сургут. Ну, а далее железнодорожная кроха-станция неброского северного городка Мегиона.
 
...Очередной выезд на объект. Обследование многоэтажного административного здания с целью определения его технического состояния. Тесный чердак. «Прогулки» по крыше с планшетом в руках. Многочисленные дефекты рубероидной кровли, требующей неотложного капитального ремонта.

Весенний теплый ветерок, тихо обменивающийся любезностями с первыми в этом году моросящими капельками дождя, словно озорник-проказник, игриво носился по плоской кровле, путаясь у нас под ногами. Головокружительный и потрясающий панорамный вид на городскую застройку  наполнял сердце неописуемым восторгом. Небо же казалось таким близким, что протяни к нему свои руки - окажешься в его объятьях. Но самым чудесным в этой продолжительной поездке было ощущать на себе заботу любящего Отца, Его охрану и поддержку. 

Поезд остановился на очередной железнодорожной станции. И потушив в разуме согревающие душу воспоминания, я наконец-то заснула. Сквозь сон еще слышала, как над нашими головами гудели мужчины, укладывая на полки свои громоздкие вещи.
Соседи «сверху» не заставили себя долго ждать. Это были вахтовики. Шатаясь по вагону подобно извивающимся змеям, они провожали и запихивали на верхние полки своих невменяемых коллег. Спустя некоторое время, вернувшись в свои обители, крепко заснули.

... Первые лучи солнца заглядывали в окна вагона и улыбались. Ранние «пташки» в соседнем «купе» уже вовсю пили чай и потихонечку весело «чирикали», обмениваясь последними новостями. Помню, мама всегда учила меня рано подниматься с кровати. Поезд - не был исключением.

Читая Библию, взгляд упал на следующие слова: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится». Какие верные строки..., думала я, перелистывая страницы юности моей обыденной книги под названием «Жизнь». Маминых наставлений мне не забыть. Все они до сих пор, словно крепкий якорь, лежат на самом дне моего бунтующего сердца. Сколько раз я была не послушна им, противилась - но они, как посеянные семена, проросшие в свое время, принесли те плоды, которых так алкала моя голодная и неугомонная душа. Это были Божьи «всходы». Якорь материнской любви и христианского воспитания крепко держали мою неистовую душу в своих нежных объятьях, пока она не смирилась перед Богом.

Поезд набирал обороты, а я, наслаждаясь вкусом мятного зеленого чая, смотрела в окно и любовалась красотой российских просторов. Хотя 20 лет назад и представить себе не могла, что окажусь здесь.

Воспоминания детства ярким огоньком вспыхивали в моем сознании, но после, как догоревшие в камине угли, потухали. На их смену приходила цветущая молодость и студенческие годы. Ну а следом она... суровая взрослая жизнь. А что впереди? Никто из людей не знает. Жизнь - словно железнодорожный состав с бешеной скоростью мчится в таинственную туманную даль. И неизвестно, где он остановится. Успокаивает одно - Бог знает маршрут. Всё в жизни может круто измениться: социальный статус, семейное положение, место жительство, карьера, мнения людей...
 
Почему-то вспомнила своих однокурсников и «соседей» по студенческой жизни. Словно иголкой до крови кололи память слова: «Вита, ты зря пытаешься нас переубедить. Твои слова - как «об стенку горох». Нам не нужен твой Бог! Мы хотим веселиться пока молодые, ведь от жизни нужно брать все!» Может быть, лет через 20 уйдет на задний план их молодость, популярность, сила, красота, здоровье... и они координально изменят свое мнение, думала я, перебирая в памяти бусинки произошедших и связующих меня с ними событий. Все возможно. Было бы неплохо спустя определенный отрезок времени  встретиться с ними еще раз и поговорить о смысле бытия... 

Скользящий задумчивый взгляд упал на лежащую рядом Библию и краешек торчащей из нее фотографии. Аккуратно вынув ее из книги, и, увидев знакомые и родные черты, что-то глубоко внутри меня сжалось и заскулило от невыносимой душераздирающей  тоски. Машенька...

Комок подступил к горлу и слезы медленно покатились по лицу. Каждая слезинка обжигала душу и тонкой струйкой утекала из глаз, скрываясь в складках одежды. С нежностью и нескрываемой любовью вспоминаю наши бессонные ночи общения. Казалось, что нам не хватит времени наговориться. И все о жизни, о победах и промахах, о Боге. Теперь же от всего этого остались лишь   горькие воспоминания...  Душа тосковала, а от сердца будто отрезали некую часть, и оно кровоточило, ныло.

Сердце обливалось кровью после нашей последней встречи. Холодный и уже чужой равнодушный взгляд, прикрывающийся напускной блестящей улыбкой. Первые шаги в сторону от Бога, а дальше - по наклонной: одежда без стеснения, порочные связи, спиртное, наркотики... Жизнь «без тормозов». Без Бога. Страшно.

Провожая ее на поезд, я понимала: эта встреча могла быть последней... Кто знает, увидимся ли мы еще раз или нет. По какому маршруту потечет наша дальнейшая жизнь? И где остановится этот бешенный скоростной поезд? На каком жизненном этапе нас ждет остановка под названием «грань»?

Я сидела за столом, облокотившись, размышляла и следила за движением легкой перины белых облаков. Под влиянием ветра они словно состязались с поездом, игриво пытаясь его обогнать. Но после замирали в нерешительности, слабели в отчаянье, умирали. Что такое наша жизнь?  Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий...

Мимо проходили пассажиры с заваренным горячим завтраком,  оставляя позади себя запах яичной лапши. Мои соседи по «купе» зашевелились и потихоньку начали сползать с верхних полок. Костя тоже встал и как обычно молчаливо смотрел в окно и думал о чем-то своем. Вахтовики отправились по вагону в поисках своих товарищей. Дело шло к обеду. Найдя своих друзей, они решили пригласить их к нам «в гости», на что последние охотно согласились. Я сидела ближе к окну, читала книгу и мельком наблюдала за происходящим вокруг.

На моем месте уже сидело двое проспавшихся, но еще не до конца отрезвевших мужчин и напротив - еще трое. Доставая продукты из пакетов, компания совместно решила похмелиться и «подлечить» свои больные головы. Вспоминая вчерашнюю веселую гулянку, мужчины мяли свои припасы, осушали стаканы и оживленно разговаривали. После начали знакомиться с нами и извиняться за причиненные неудобства.

- Как звать? - вылетела первая подача в мою сторону, заставив отвлечься меня от чтения.

- Вита - не поднимая головы, сказала в ответ.

- А меня Евгений. Не мешаем?

- Ну как вам сказать... - по своей прямоте ответила я и взглядом продолжила начатую мысль. Собеседник, поймав мой взгляд на себе, понял, что такие посиделки мне не по нутру. 

-  Где выходишь?

- В Тюмени.

- В Тюмени? Значит, недолго тебе нас терпеть придется. А я до Уфы родимой еду.

В воздухе повис свинцовый удушающий запах алкоголя. От большого скопления людей в вагоне стало душно, от вперенных пьяных мужских глаз напротив - противно и неловко. Хотелось бежать, да куда-нибудь подальше отсюда. А куда побежишь-то? Пол вагона вахтовиков в подобном состоянии.

Сознание нервно теребила одна мысль: лишь бы Костя не сорвался... На протяжении нашей поездки я видела его непреодолимую тягу к спиртному. После трудового рабочего дня он не считал для себя «грехом» опустошить 4-5 бутылочек пива. Интересно, как он себя поведет в сложившейся ситуации? Устоит ли от соблазна? Навряд ли..., когда вокруг такая вседозволенность. Проводники, смирившись, уже давным-давно закрыли глаза на данный контингент людей, предоставляя им свободу действий.

Постепенно поезд начал сбавлять скорость и медленно пополз по рельсам. Затем судорожно вздрогнул и замер.

То-больск! Остановка 20 минут! - послышался голос проводницы в начале вагона.

О, как я была счастлива сбежать с этого места «заточения»! Наконец-то у меня появилась возможность подышать свежим весенним воздухом и насладиться коротким общением с близкими сердцу людьми. Хотелось растянуть эти несчастные 20 минут как можно дольше, но они безжалостно ускользали.

Последнее, что я сказала маме по телефону: «Мама, пожалуйста, помолись за меня. Не знаю, как себя вести. Мне очень тяжело. Спасибо, что ты у меня есть!» Время стоянки подходило к концу. Пассажиры заходили в свои вагоны. Пора.

Перед тем как зайти в вагон, я кратко помолилась: «О, Боже! Ты всегда был со мной. Пожалуйста, дай мне смелости, силы и мудрости в поведении. Помоги, чтобы Костя не сорвался... Но, не моя пусть будет воля, но Твоя». Ну..., готовься, подумала я и, глубоко вздохнув, решительно направилась к вагону.

Зайдя в него, и пройдя мимо сидящей в нашем «купе» компании, я заняла свое место у окна. Окинув своих «соседей» по вагону быстрым взглядом, было ясно, что «лекарство» от больной головы дало желаемый всеми результат. Шутка одна за другой разбавляла оживленный мужской разговор, а хмель, растворившийся в голове, добавлял им своеобразную остроту. Казалось, веселье в самом разгаре. И Костя уже как-то загадочно улыбается. Все ясно, он уже с ними, подумала я.

К сердцу накатилась волна негодования. Хотелось бросить вызов всей этой полупьяной толпе и отправить их по своим местам, выпалив что-нибудь резкое. Но внутри что-то тормозило и не давало мне открыть рта.

- Не спеши, успокойся - сдерживал бунтующий пыл тихий голос совести.

Прислушавшись к ней, я решила взять в руки лежащую на полке книгу и сосредоточиться на чтении. Но безрезультатно. Мысли растекались по сторонам и разум не мог вникнуть в смысл прочитанного. Оставалось только смириться и молча, уставившись в окно, сидеть и ждать когда же это все закончится. Но, не смотря на шумную обстановку и неловкое стеснение, внутри тихо звучал голос молитвы. Он будто связывал меня с небесами и мир Божий, который превыше всякого ума все больше и больше успокаивал мою стесненную обстоятельствами и придавленную душу.
 
Вдруг, неожиданно для всех собравшихся, пришли люди в форме и, положив конец шумному веселью, разогнали всех «гостей» по своим местам, предварительно заставив выбросить недопитые бутылки в урну. «Гости» послушно ушли к себе, а наши соседи «сверху» убрали в пакеты остатки вкусного обеда и забрались в свои владения. Загадочная улыбка с лица моего напарника  заметно исчезла. Оглядевшись по сторонам, он решил последовать примеру старшего поколения и немного вздремнуть.
   
Неужели все закончилось, думала я, не веря своим глазам. Шум прекратился, и лишь доносились детские звонкие голоса носящейся по вагону малышни и воспитывающий тон родителей. За стенкой были также слышны негромкие, но довольно оживленные разговоры людей. Одни делились с попутчиками последними новостями, говоря об очередном упавшем самолете, другие - жаловались на свои ничтожные пенсии, виня во всех своих бедах находящихся у власти людей, третьи - пытались разбавить трагические изгибы судьбы легкой иронией.

Почувствовав долгожданный вкус свободы, я устроилась поудобнее, накрыв вытянутые вдоль сиденья ноги белой воздушной простыней. От нахлынувших радостных чувств хотелось не только громко молиться, но и петь. Восторг, изливающийся из глубины души, отражался на моем лице через сияющие счастьем и улыбающиеся глаза. Протянув руку и взяв с полки ежедневник, хотелось излить в него потоки благодарности и любви, а также пережитые эмоции в течение всей этой длительной поездки. Было счастьем созерцать Божье присутствие в каждой мелочи: в проснувшейся, нежно согретой солнцем природе, в работе и плавно сложенных обстоятельствах, в разговорах с людьми и в их добродушном к нам отношении. Но самым трепетным чувством было ощущать Его любовь и заботу внутри себя.

Излив душу, словно драгоценное миро в свою записную книжку, я наслаждалась его ароматом, вспоминая многочисленные милости Господи. И как мне хотелось глубже вдохнуть и задержать его внутри себя. Но минуты моего уединения скоропостижно закончились, так как тишину нарушил раздавшийся голос:
 
- Что пишешь? Стихи? - послышалось сверху.

Повернув голову в сторону задаваемого вопроса, я увидела, что мой сосед, занимающий верхнюю полку прямо над Костей, все это время не спал, а молча, с интересом наблюдал за мной. Стало жутко неловко. Но, поборов в себе нахлынувшее стеснение, я спокойно ответила:

- Нет, не стихи. Это дневник, я записываю в него свои мысли.

Получив ответ на свой вопрос, Евгений на минуту серьезно задумался, после чего немного приподнявшись со своей полки и оперевшись рукой на подушку, развернулся в мою сторону. На минуту в воздухе повисла тишина. Опустив голову и уткнувшись в блокнот, я продолжила читать свои недавние записи.

С нескрываемым интересом к содержимому моего дневника вахтовик решил продолжить беседу и с растекшейся по лицу улыбкой начал высказывать свои предположения, стараясь поймать движение моих мыслей.

- Неужели, безответная девичья любовь?  - спросил мужчина с легкой ноткой флирта в голосе.

Такой вопрос меня нисколько не удивил. Все понятно, ищет зацепку, чтобы познакомиться, подумала я. Но, решив продолжить общение с напросившимся собеседником, делая вид, что я не понимаю, к чему он клонит, с улыбкой спросила:

- Это почему же Вы так решили?

- Ну, как почему? Обычно девушка, которая не может публично признаться в своих чувствах, изливает их на бумагу. У Вас был любимый человек, но он не оценил Ваших чувств, оставив после себя глубокую сердечную рану. Вы это записываете в свой блокнот и скрываете от посторонних глаз. Я в некоторой мере психолог, поэтому ясно вижу подобные вещи.

Увлеченный веселыми фантазиями мужчина, будто внутренне уже праздновал свою победу и потирал руки, дескать, попал в самую точку. Почувствовав его тонкую игру, но, не показывая вида, я решила перевести разговор на другую тему. Внутренне легонько посмеявшись над его первым «промахом», улыбнувшись, ответила:

- Знаете Евгений, это - Ваша философия! Вы глубоко ошибаетесь. Не было у меня никакой безответной любви. И вообще, помимо таких отношений в мире есть нечто бОльшее, о чем можно писать.

- Ну и о чем же? - с иронической улыбкой спросил собеседник.

- О Боге, о смысле жизни, о покаянии.

Разразившись громким раскатистым смехом, он удивленно посмотрел на меня и с выраженным сарказмом в голосе спросил:

- Солнце ты мое... ну и в чем тебе каяться-то?

- Думаете, не в чем было? О..., вы меня еще не знаете. Раньше я была совершенно другим человеком. Но Господь простил мне мои грехи и полностью изменил мою жизнь. Он дал мне жизнь новую, чистую, лучшую.

- Да уж... - с досадой в голосе продолжил Евгений, - Вижу хорошо над тобой «поработали». Мозги «промыли» тебе как следует!

Он покачал головой, будто не веря, что наш довольно весело начавшийся разговор закончится на столь трагично-печальной ноте и молча, вопросительным взглядом смотрел на меня.

Без всякого смущения в голосе, пытаясь найти выход из продолжительного молчания, я продолжила нашу беседу:

- Да, слава Богу, что вовремя «промыли»! - легонько пошутив, ответила я своему собеседнику, посмотрев ему прямо в глаза. 

Подобное мнение атеистов о моей «больной» голове меня уже давно перестало вводить «в краску». Иногда с иронией просилось сказать, что все намного хуже, чем они это могут себе представить. Я прекрасно понимала, что в их глазах я подобна безумному существу. Но в то же время моя прямота на данную тему всегда вводила их в «ступор» и внутренне заставляла меня радушно посмеиваться над их расширенными от удивления глазами.   

Посмотрев на своего собеседника, увидела его в подобном состоянии. Но, не смотря на непонимание, по его лицу было видно - в разговоре по-прежнему заинтересован. Он мгновенно спустился с полки и увлеченный довольно таки странным моим поведением, глубоко вздохнув, продолжил:

- Да... как все запущено. Ну, и что ты думаешь о жизни теперь?

Перелистывая страницы своей жизни, я начала рассказывать вахтовику разные случаи, личные переживания и произошедшие события. Видела, что некоторые вещи ему явно «резали» слух, обличали, мучили. Повествуя о своей жизни, я невольно подталкивала моего собеседника задумываться. Грехи адским пламенем вспыхивали перед его сознанием: люди, которых он обидел, жена,  которой в тайне изменял, коллеги по работе - которым открыто лгал в глаза. Совесть глубоко внутри его души тихо поскуливала, словно брошенная и забытая хозяином, никому ненужная собачонка. Он будто на миг уже прислушивался к ее жалобному голосу и хотел отпустить на свободу, как вдруг черной мохнатой лапой щелкнуло в сознании, и чей-то холодный голос ядовито шепнул:

- Ты что дурак? Сейчас она и тебе мозги «промоет»! Ты посмотри на нее, ей же всего 26. Да что она может знать о жизни? 

После этого его лицо стало холодным и медным. Он посмотрел на меня с нескрываемым презрением и ярким оттенком негодования, а потом скептически сказал:

- Да что ты можешь знать о жизни? Ты, молодая наивная девчонка будешь учить меня, как мне жить? Вот, сколько тебе лет?

- 26... - тихо ответила я и, вопросительно посмотрев на вахтовика, спросила, - А что это имеет огромное значение?

- Ну, я так и думал... Конечно, имеет! А ты как думала? Эх... было бы тебе лет 40, я бы с тобой еще поговорил о жизни. А сейчас нет смысла, вырасти для начала, а потом уже учи. Тем более, у тебя со мной «дохлый» номер. Я никогда не изменю своего мнения.

Чувствовать себя жалким несмышленышем перед взрослым мужчиной было крайне неприятным. Но, и против ничего ведь не скажешь. Оставалось только смириться и просить Божьей мудрости, как поступить дальше.

Увидев мое немного поникшее лицо, оппонент был счастлив, что хоть в чем-то смог одержать некую победу в нашей развернутой дискуссии. Но, все-же нечто из услышанного не давало ему покоя, отложив своеобразный отпечаток в душе. Пытаясь немного разбавить гнетущую обстановку он, смягчил тон и с задорно-мягкой загадочной интонацией в голосе продолжил:

- Может, встретимся через 20 лет? Вот вырастешь, замуж выйдешь, детей нарожаешь, пройдешь «огонь» и «воду», ну а потом мы с тобой о жизни и поговорим. Дай-ка мне свой номер телефона - легонько стал флиртовать мой собеседник.

- Нее, не дам... - и с улыбкой продолжила, - Я в принципе не против. Но, если Богу будет угодно, то мы обязательно где-нибудь еще раз встретимся! Он сам назначит встречу, сама я искать ее не буду.

- Значит, не дашь? Ну и ладно, а жаль... - рассмеялся вахтовик.

Затем, перейдя на более дружеский вид общения и пытаясь проникнуться ко мне пониманием, с печалью в голосе вахтовик сказал:

- Знаешь..., а я ведь, лет 20 назад также как и ты старался придерживаться каких-то правил, принципов, законов. В своем кругу слыл «белой вороной», терпел несправедливость, учился жить честно. Но, спустя какое-то время увидел, что этого никто не оценил... разбился и закрылся сам в себе.

- А какая у Вас была цель? - аккуратно спросила я, стараясь не нарушить благорасположение собеседника.

- Какая цель? Наверное, быть лучше, побеждать зло добром... А разве в этом есть смысл? - с разочарованием в голосе спросил вахтовик.

- Конечно, есть, Евгений! Вот, к примеру, у христиан есть цель - это исполнить Божие поручение здесь на земле, живя честно и свято, а после попасть к Богу, на небо. Ради этого они готовы не просто терпеть насмешки, но даже жизнь свою отдать.

- Я тебя понимаю, но не могу с этим согласиться - тихо продолжил собеседник, - Вот ты живешь так правильно и чисто... Думаю, тебе крайне нелегко среди сверстников. Но зачем? Ведь этого никто не оценит! За такую жизнь тебя никто не похвалит. Напрасно все это...

- Знаете, но ведь жертва Христа тоже была для многих напрасна. В наше время очень много скептиков и хулителей, отвергающих Его жертвенную любовь. Но... все-же есть люди, которые обращались, обращаются и будут обращаться к Богу. Для них Христос дороже всего и они свято ценят все то, что Он совершил. В Библии сказано, что на подвиг души Своей Христос будет смотреть с довольством, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Я живу для Него и не думаю, что это напрасно!

Услышав слово о Христе, мужчина замолчал и, опустив глаза, смотрел куда-то в пол. Было видно: внутри него происходит какая-то борьба. Он, словно дикий неукротимый зверь, яро сопротивлялся мыслям, всплывающим в его сознании. Но победить их не мог. Слова о Божьей любви все глубже проникали в его черствое и ожесточенное проказой греха сердце, неся собою целебный бальзам. Противиться им больше не было сил, и где-то глубоко внутри он понимал, что нуждается в истине, способной изменить его обезображенную грехом порочную жизнь.

Прошло пару минут, как он медленно поднял голову, глубоко вздохнул и, прямо посмотрев мне в глаза, сказал: 

- Хорошо, что ты в этом находишься. Держи то, что у тебя есть и не дай Бог тебе когда-нибудь сломаться! Ты должна выстоять, иначе, если ты сломаешься - твое будущее будет в прахе и пепле. И все-таки я бы очень хотел встретиться с тобой через 20 лет и увидеть тебя в таком же верном положении! Ты молодец, держись!

Услышав его слова, я была просто шокирована. Еще несколько минут назад, он говорил мне о моей наивности и глупости, открыто унижая и глумясь над образом моей христианской жизни. Теперь же, напротив - видно видел цену такой жизни, хвалил, поддерживая в правильном направлении, и искренне желал оставаться в вере. Какая же сила в слове о Христе, думала я, способная так изменить человека за каких-то несколько минут. На память пришли слова Писания: «Они победили его кровью Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти».

Слово о Христе, подтвержденное личным свидетельством измененной жизни - есть сила, способная разрушать все твердыни и замыслы сатанинские, покоряя сердца и приобретая их для Господа.

...Подъезжая к Тюмени и собрав сумки, мы готовы были уже выходить. Костя к тому времени проснулся, пассажиры готовились скорее покинуть душный вагон и, выйдя на перрон насладиться глотком свежего весеннего воздуха. В нашем «купе» уже все проснулись и мирно о чем-то беседовали. Поезд дрогнул, остановился, и мы направились ближе к выходу. Вахтовики решили проводить нас и помогли вытащить из вагона тяжелые сумки.
 
Поблагодарив за общение и пожелав благополучного пути, мы направились в сторону вокзала. Как вдруг позади нас послышался оживленный и радостный голос Евгения, я обернулась:

- Вита! А может, все-таки встретимся через 20 лет? - с радушной улыбкой на лице крикнул в мою сторону вахтовик.

- Дай Бог! - смеясь, ответила я, поняв, что он имеет в виду.

- Смотри, держи крепко! - крикнул мне вслед Евгений, и, затерявшись в толпе, мы потеряли друг друга из вида.

Никто из окружающих не понял нашего короткого прощания, но его слова еще долго стояли в моей голове и радостью переполняли до краев душу. В сердце зародилась надежда, что и эта душа однажды придет с покаянием к Богу и поведет за собой других.