vrns

утро. все, что казалось мне каждодневной привычной рутиной приобрело новый смысл, переросло себя в утомительное блуждание от одного края до другого. иногда даже кажется , что в этом пространстве нет выхода и ты сидишь полуголый на кухонном кафеле разбирая счета и письма, проглатывая возмущение и образ в клетчатой красной слегка мятой рубашке. вспоминаю, как по вечерам я лежал на его животе и мы слушали скрип пластинок в проигрывателе с мелькающим голосом луи армстронга , он накручивал мои волосы на пальцы и был безразлично пуст ко всему своей безупречной улыбкой. когда я был с ним мне всегда не хватало воздуха, не могу вспомнить с чем конкретно это связано, ведь причин было предостаточно , как будто разноцветные стеклянные бусины застревали в горле и лопались от напряжения, а в глазах стояли витражные выкладки из калейдоскопа. в моем детстве не было ничего светлого, кроме чередования этих полупрозрачных осколков на свету ранним утром, постоянно меняющихся, неповторимых, как будто каждый имел свою историю. мне нравилась его флегматичность и хладнокровие, некая своеобразная модификация активности, когда в одну секунду он спит, а в следующую уже набрасывает куртку и хлопает дверью. к его образу подходило абсолютно все, умение манипулировать сочетаемым и несочетаемым, ввергать людей в страх, заставлять скулить и не видеть вокруг ничего, кроме него. стальной и тяжелый, всеобъемлющий взгляд, готовый разорвать тебя прямо сейчас. кровавое минное поле месива в радиусе нескольких километров и неиссякаемая нега бархатности. человек, которому я доверил свою жизнь ни на секунду не усомнившись в правильности решения

утро
открой глаза
открой глаза