Ан. Лащенко. Лесная купель. Сборник

Анатолий ЛАЩЕНКО

ЛЕСНАЯ КУПЕЛЬ

Сборник стихотворений

г. Бологое,   2006 г.

.               Я не хочу, чтоб свет узнал
.               Мою таинственную повесть;
.               Как я любил, за что страдал,
.               Тому судья лишь бог да совесть!..
.                М.Ю. Лермонтов

*   *   *
Мой мир из звуков и стихов
Из самых нежных, милых слов,
Из леса, ягод и грибов,
Он там, где царствует любовь -
Из песен, ландышей и роз
Фантазий дерзких и из грёз,
Из красок, цвета и кистей,
Из самых близких мне людей –
Там, где палитра правит бал,
Жизнь превращая в идеал.

*    *    *
Люблю, когда в пожатьи рук -
Залог добра, залог участья
И слово радостное «Друг!»
Приносит истинное счастье.

Когда ты можешь доверять,
Когда злословью нету места,
Когда тебя смогли понять
Без тени лживой лести.

*   *   *
Дождался солнца. Слава Богу!
Как надоели слякоть, дождь…
И манит путь, теперь – в дорогу,
Где неизвестность снова ждёт.

И нет забот и нет печалей,
Ни ссор, ни мелочных обид –
Лишь только холст из синих далей
Да деревенский милый быт.

*   *   *
Небо серое хмурится,
Не видать ни ласточек, ни стрижей.
Только ястребы над степью кружатся
Над добычею своей

И покой… Тишина веет ложью
В этом мареве ковылей
Зазевается мышь, потеряв осторожность,
И – смертельная хватка когтей.

*   *   *
Бежит ручей, журчит вода,
И влагу корни пьют для роста.
Вот здесь не скажешь: «Суета!»,
Здесь всё естественно и просто.

Здесь всё конкретно, не вообще,
Житейское предстанет зыбким.
Здесь я найду покой душе,
Коснётся губ моих улыбка.

*   *   *
Эти редкие места,
дороги усталые…
Твои карие глаза,
слова запоздалые…

Всё сошлось и всё сплелось,
не разъять единое.
Хорошо, что ты живёшь, -
НЕПОВТОРИМАЯ.

И лишь только для тебя
жизнь зовёт и радует,
И лишь только для тебя
с неба звезды падают.

*   *   *
Усталым лечь и отдохнуть
И слушать птичье пение…
Пусть за плечами – долгий путь:
Идет процесс сближения.

Царит гармонии закон,
Здесь место идеальное,
Меж сосен – в лилиях затон,
Блестит вода зеркальная.

Такое царство тишины
Покой волнует, радует.
Чистейший воздух и цветы,
И с сосен шишки падают.

*   *   *
Мерцает первая звезда
Над рощею берёзовой,
В твои глаза смотрю, любя…
Уж небо стало розовым,
И белый снег зарозовел,
И щёки стали розами,
И лес вдали заиндевел –
Зима пришла с морозами.
Давай пойдём рука в руке –
Обычной самой прозою,
Любуясь снежной красотой
И рощею берёзовой.
И только говор твой и смех
Я пью большими дозами…
Но как хорош вечерний снег
С крещенскими морозами!

*   *   *
Приходи. Окна настежь раскрою
Пусть врывается запах цветов.
Приходи. Не зови мои чувства игрою,
Если в сердце вселилась любовь.

Приходи. Я рубашку одену белую.
Будешь ты говорить, а я только молчать.
Приходи, будем ночь вместе целую -
Разве мало, чтоб счастьем назвать?

Приходи. Будешь только желанная
Я к визиту на равных готов.
Приходи, дорогая и званная!
Жду твоих торопливых шагов

*   *   *
.                Л.

Лишь для тебя цветут сады
.     И месяц нарождается,
Лишь о тебе буду молить
.     И жизнь пусть продолжается.

Душа наполнена тобой
.     Вся до краёв кристальная
Хочу любить, хочу страдать,
.     Раз чувство изначальное.

*   *   *
Ты смотришь, как солнце – Я таю, как снег.
В душе – половодье весеннее.
И чувствую я колдунью – любовь,
И нет от неё мне спасения.

И я заболел, не стихами – тобой,
Твоими глазами лучистыми.
И хочется верить и верность хранить,
Как что-то святое и чистое.

ЛЕСНАЯ  КУПЕЛЬ

Стелет туман на болоте
Синего цвета холсты.
Ястреб в бесшумном полёте
Гордо глядит с высоты.

Пахнет багульником пряно,
Воздух дурманом пьянит.
Мох, как ковёр на поляне,
След лосиный хранит!

Ветки соснового бора
Кружева вяжут узор.
Каждый волнующий шорох
Чей-то преследует взор.

В этой лесной купели,
В чашах зеркальных озер
На золотистые мели
Рыба выходит на жор.

Как величаво напевно
Кладезь нетронутых мест:
Ели стоят, как царевны –
Сказочен, сказочен лес!

*   *   *
Кажется, такое уже раньше было
И я снова, как мальчишка рад,
То ли это осень листья обронила,
То ли вместо листьев бабочки летят
Успокойся, сердце, не ищи повсюду
То, что отоснилось раз и навсегда.
Только снова станут морем незабудки –
Позовёт сквозь годы родина моя
Вон, за тем пригорком - там моё наследство
У забора с вишнями, со стёжкой до реки.
Там оставил сердце, там оставил детство
Там где жили прадеды, родичи мои

*   *   *
.                А. Жукову

Облака зоревые,
Небо в тёплых тонах…
У костра согреваясь,
Горьким дымом пропах.

Диких уток вон стая
Поднялась на крыло.
Наливай кружку чая –
Так желанно тепло.

Буду пить наслаждаясь,
И вживаться в рассвет.
Красота-то какая!
Светло-розовый свет…

Исчезает усталость
Праздник красок – рекой.
А заря расплескалась,
Умываясь водой.

*   *   *
День солнца и жаркого лета…
Как плавятся сосны в воде янтарём!
Костёр и гитара – всю ночь до рассвета.
И песня о главном и самом родном.
Круги на воде, и летают стрекозы
И небо синей, чем в полях васильки
Трепещут листы, и качаются лозы
И ряска плывёт по теченью реки.

*   *   *
Опять серебряным туманом
Покрылись рощи и луга
Вдали, как древние курганы
Застыли сонные стога.

Храпят и чешут кони гривы,
И диск луны повис, как страж.
Люблю я русские мотивы,
Наш скромный северный пейзаж

Люблю бревенчатые хаты,
В окне цветущую герань
Люблю рассветы и закаты,
И пряный запах тёплых бань.

*   *   *
Мне по душе покой и тишь –
Лесное скромное жилище,
Когда сова подхватит мышь
И унесёт птенцам на пищу.
Мне по душе чибиса плач,
Травы зелёные метёлки,
Когда всю ночь поёт дергач
И в поле плачут перепёлки.

*   *   *
Дай дозреть, дай доспеть:
Плод незрелый – одно огорчение.
Но откуда явилось, ответь,
Вечный спутник – моё вдохновенье!

Просто так я стихи не пишу.
Просто так пусть напишут другие.
Просто так упаду на бегу,
Как и жил, и любил – впервые.

*   *   *
Боль прошла. Я снова о'жил,
Будто заново родился,
И теперь в сто крат дороже
То, над чем вчера глумился.

И дождливое ненастье
Воселяет радость – мыслить!
Жизнь сама – большое счастье,
И все споры лишни, лишни.

И навстречу дням бегущим
Я твержу упрямо, властно:
Будь же счастлив ты, живущий!
В этой жизни, что прекрасна

*   *   *
Что же ты, черёмуха, загрустила, милая?
Слёзы ли роняешь или белый цвет?
Запою я песню – песнь моя унылая:
Видно счастья в жизни не было, и нет.

А ведь как мечталося, сколько мыслей кануло!
Что винить черёмуху, если сам – виной?
Потому сегодня я пережил всё заново,
Окунувшись в прошлое, как в омут с головой!

И над всем, что умерло, и над тем, что ожило,
По листве шумящей майский дождь идёт.
Хорошо ли, плохо ли – жизнь ещё не прожита,
И опять черёмуха белая цветёт.

*   *   *
Ковром раскинулись цветы –
Кипрей да клевер, да ромашки.
От этой щедрой красоты
Душа раскрылась нараспашку.

Бреду, весёлый и хмельной,
А рядом – птиц многоголосье.
Бегут машины стороной
Шумят, качаются колосья…

Как устоять от новизны –
От пчёл, от бабочек от лета?
От неба синей глубины,
От солнца радужного света,

от стада рыжего коров,
От подорожника и пижмы,
От радуги кривых мостов –
От пёстрых красок летней жизни?

*   *   *
Уходит осень, отшепталась,
Гнездятся серые тона,
С листвою роща попрощалась,
И веет холодом зима.

Ложится снег на ветки елей –
Прощай, заветное тепло!
Деревья сникли, погрустнели
И белка спряталась в дупло!

Сквозит печалью тихой роща,
Как силуэтен каждый ствол!
И с каждым днём общенье проще,
И жизнь дороже с каждым днём.

*   *   *
.                Б.Л.

Смогу ли я найти слова,
Слова любви, слова признанья?
Как ты прекрасна, как мила! -
Сплошное море обаянья.

И утончённые черты,
И грация в движеньи тела… -
Какая нега чистоты,
Где совершенству нет предела!

И, очарованный тобой,
Я прохожу совсем незримо,
Шепчу молитвы, как святой,
И повторяю твоё имя.

Начало вечное начал,
И робость, и души смятенье…
О, этот женский идеал!
О, Бога дивное творенье!

*   *   *
У киоска – нищий, у базара – нищий.
Непосильной ношей давит нищета.
Только вольный ветер по России свищет.
Нету веры в Бога, нет на нас креста.

Видишь, бомж усталый роется в помойке?
Тело холодеет, пробивает страх.
Отголоски милой, родной перестройки,
Налицо моральный и духовный крах.

*   *   *
Это белый шаман бьёт неистово в бубен
И взывает духов в пляске дыма, огня.
И сидит сам Батый с властной думой
Покорить решил Русь, подмять под себя

Диких полчищ орда в ожиданьи застыли
Взяли копья с крюками, щиты и мечи
Разобрав лошадей табуны оголили,
Ждут приказа: «Вперёд!» Ждут восхода луны

Вот гонец ускакал по дороге к разъезду,
Вот сигнал прозвучал, показалась луна
И лавина пошла исчадия ада и смерти,
Всё сметая с пути и сжигая дотла

Пала в битве Рязань, проклиная князей их раздоры.
В пляске смерти кружит вороньём татарва
И в крови алтари, полыхают дома и соборы
И в дыму и пожарах потонула земля

От насилья храпят и пятятся кони,
На глазах у толпы раздета княжна…
Лишь рыданья в мольбах, беззащитные стоны
Да глумится над жертвой насильник-палач.

Некому хоронить, отпевать, да и плакать,
Там где город стоял, только пепел да пыль
Да лишь ветер поёт заунывно, как дьякон,
И, согнувшись от крови, мёрзнет ковыль.

*   *   *
Сегодня я солгу себе,
А завтра я солгу тебе –
Пропахнет жизнь обманом, ложью...
Уйду отчаянно в бега
В мои поляны и луга
По пустырю и бездорожью.

Я стану молча упрекать
Себя. Себя нельзя прощать,
Ведь груз ошибок тяжко давит.
И совесть призраком в ночи
С презреньем скажет «Замолчи!
Перед собой нельзя лукавить.

*   *   *
В буйстве белых черёмух, в глуши,
Где отсутствует всякое вето,
Расцвели под окошком цветы
Самым нежным сиреневым цветом.

Поливай же, сестра, поливай
Эту милую детскую сказку
Пусть цветёт неземной этот рай
Под названьем «Анютины глазки»…

*   *   *
Как часто обиды и ссоры -
Трагедия наших всех бед.
Я падаю. Нету опоры,
И выхода, кажется, нет.

Какой «потрясающий» юмор –
Хоть падай, хоть стой.
Ещё я, ещё я не умер:
Бесчувственный труп, но живой.

*   *   *
Ворвусь, как ветер, как прибой,
Не шумом улиц дымных,
Ворвусь бурлящею строкой,
Весенним тёплым ливнем.

Ворвусь, забытый и шальной,
Никем уже нежданный.
Такой усталый и больной
Но всё ж такой желанный

Ворвусь, как эхо, как раскат,
Как явь неоспоримая
Войду в цветущий майский сад –
Встречай меня, любимая!

*   *   *
Не по кромке, по острому краю,
Не по первому тонкому льду –
Я по жизни тебя теряю
На твою ли, свою ли беду?

Походить уже стал на изгоя,
Словно птица-подранок, кружу.
Я любовью избит, жду покоя
И мне страшно – не нахожу.

*   *   *
Ах, буянь и озорствуй, ветер!
Суховеем не вей, грозу нагони.
Не дари ты мне ласковый вечер –
У меня нет взаимной любви.

Хочу снова и буйства и пьянки…
Кто удержит меня? Глупый вздор!
Хочу душу свернуть наизнанку
И повесить сушить на забор.

Может, завтра я выйду из плена
И свою слабость вновь прокляну.
Я впервые встречаюсь с изменой
И мне тошно за то, что люблю.

*   *   *
Не надо сцен, ненужных драм
Я сыт по горло, и довольно!
Когда идешь ты по рукам
Мне так томительно и больно.

Я удержать тебя не смог
К чему - порыв и сила страсти?
Но кто же, кто бы мне помог
дать эту малость – шанс на счастье.

И как сказать, что я люблю,
ведь клятвы скудны и неважны.
Неужто в мире, где живу,
Любовь ничтожна и продажна?

*   *   *
Я во всём навсегда разобижен,
И бессонная ночь – подтвержденье тому
Я уже никому абсолютно не нужен –
Страшно даже признаться себе самому.

Плохо ли, хорошо – я не делаю вида.
Ну, куда я опять со своей прямотой?
Значит, - участь моя и такая планида:
Быть всегда недовольным собой.

Выход должен же быть!..
Глянь, синеет полоска просвета.
Я ещё смогу выжить и жить
Лишь бы вновь не обман –
.                не предательство это.

*   *   *
Когда приходит час расплаты,
В словах твоих – язык змеи.
Любовь и счастья – всё проклято
Во имя злости и вражды.

И чем когда-то дорожили,
Что, как святыню, берегли,
Мы чёрной краской очернили
И жгли мосты – мосты любви.

Опомнились, но слишком поздно –
Нельзя держать ни злость, ни месть.
И сердцу больше невозможно,
Как прежде, розою расцвесть

*   *   *
Подарю тебе солнца лучи,
Эти травы, такие пахучие
Ты скажи мне, ты только скажи,
Почему мы с тобой не везучие?

Почему вместо радости – грусть,
Ты пуглива и робко застенчива,
И слетают слова с милых губ,
Так правдивы и так переменчивы...

*   *   *
Всё это в памяти грустит:
Шаги прощального ухода,
Каскады звёзд на небосводе
И тихое моё «прости».

Ещё храню твоё тепло,
А на губах - тень поцелуя.
Пусть даже ночь, а мне светло:
Ещё одной тобой живу я.

Ещё не вызрела заря,
Ещё не скоро до рассвета.
На карту брошена судьба,
Нас разлучает холод лета

и эта призрачная ночь…
Мне на лицо ложатся тени.
Я не смогу ничем помочь,
Хоть даже стану на колени

Я нарушаю мыслей строй,
Неужто там вдали светает?
Как странно: я тебе чужой
Как жутко: ты теперь чужая…

*   *   *
Не спеши отпевать, моя песня не спета.
Раньше времени, брось, – не хорони.
Я смогу ещё жить, любоваться рассветом,
Ещё сердце способно принять позывные любви.

*   *   *
В перестуках колёсных
летят поезда,
Бесконечность вопросов…
задавила нужда.

Еду в прошлое молча,
есть о чём горевать…
Безысходность, конечно.
Что ж, теперь – умирать?

*   *   *
Зовут тропинки и дороги
В любимый мною русский лес.
Иду пешком, несите, ноги,
В страну зелёную чудес –

в мои заветные места,
В мою певучую обитель
Где птицы пьют росу с листа
Где гордый лось –
.                как древний витязь.

*   *   *
Наш роман на пределе,
в окончаньи пути.
На холодной постели
увядают цветы.

Смяты простыни в складки.
Запустенье и страх.
И листок из тетради
в твоих горьких слезах.

Даже стены застыли… -
разрази меня гром!
Или Вы позабыли,
как всё пело кругом!

Как любовь ликовала,
птицей доброй жила,
Как она распускалась,
розой белой цвела?

И куда же пропала? -
Хоть зови, не зови…
В тонком звоне бокала -
отголоски любви.

*   *   *
Застыла студнем тишина,
Хрустальный воздух чист.
Серьгой качается луна,
Плывёт как парус лист.

Горит живительный костёр,
И на огне парит уха.
Едва шумит сосновый бор,
В моей руке - твоя рука.

О, единение души!
Неотторжимость от природы!
Как хороши в лесной глуши
И эта гладь и эти воды!

*   *   *
Смешалось разное в тебе,
Как краска в смесях на палитре.
В моей ты жизни и судьбе,
Моя ты песня и молитва.

Лишусь покоя, ночью – сна,
Тьма времени - аж в изобилии
И лишь с тобой в душе весна
Озёра в белых – белых лилиях.

*   *   *
Качаются сосен макушки
И небо в заплатках из туч
У самого края опушки
Проглянет и спрячется луч.

Затяжка пахучего дыма –
Привычный привкус во рту
Деревья бегущие мимо,
Как – будто в солдатском строю.

Лесная дорога – блаженство!
Ты даришь особый настрой,
Природы родной совершенство
И неба шатёр голубой.

СЕЛИГЕРСКОЕ  ЛЕТО

Мне хочется верить в любовь бесконечно
И плыть теплоходом, и тихо мечтать…
Над нами не властны ни время, ни вечность,
В душе, как во храме, живёт благодать.

Куда-то исчезли волненье и цены,
И я не хочу ни о чём вспоминать,
Лишь - эти вот звуки вальса Шопена
И эта озёрная, тихая гладь…

Край озёр! Царство синего цвета
Я нырну в эту глушь – расступись, зеленя!
И обнимет меня селигерское лето,
Белокрылою чайкой над водою паря.

И раскроется небо – такое огромное!
Отражаясь в воде, поплывут купола
И захочется жить с жаждою неуёмною,
Каждый день, каждый час - боготворя.

«КОЛЮЧАЯ»

А ты противная, а ты – «колючая»,
Моё ты горе и напасть,
Такая славная, из всех ты - лучшая,
Но как с тобой мне не пропасть?

А ты весёлая, а ты задорная,
Какую нынче играешь роль?
Такая разная бываешь – вздорная,
Моя ты радость и моя боль.

А ты – влекущая, а ты зовущая,
Моё страдание и моя блажь,
Ты – как вода, как хлеб насущный,
То вдруг исчезнешь, как мираж

А ты куражишься и издеваешься,
Я ненавижу и всё ж - терплю,
И лишь такою ты мне нравишься,
Такую, грешную, тебя люблю!

НА РАСПУТЬЕ

Стою, как витязь на распутье,
И три дороги, только три.
По самой первой главной сути
Скажи, мой друг, куда пойти?

И я с поникшей головою
Решаюсь сделать важный выбор.
Шагну отчаянно стопою –
Что ждёт меня? Неужто гибель!

*   *   *
Я снова – буря и гроза,
Зажгусь, как молния, погасну…
Твои обманные глаза
Сулят не радость, а несчастье.

Шумит и плачет слёзно дождь…
О, дождь, не плачь, меня не мучай!
А тело бьёт волненья дрожь,
И я мрачнею – туча-тучей.

Наверно, мой таков удел.
Наверно, нет конца терпенью.
Но кто любил и кто горел,
Поймет меня, мои мученья.

*   *   *
День прошёл, и что-то изменилось
В круговерти, в жизненном кольце.
Красным диском солнце закатилось,
Лишь оставив отблеск на лице.

Облака из розовых пелёнок
Исчезают в тёплой синеве,
Жёлтый месяц, юный жеребёнок,
Вышел в небо, словно по траве.

Кто придумал тайну, я не знаю,
Разгадать не силюсь, не берусь,
Широко от края и до края,
Пролегла и дремлет моя Русь.

Дремлют сосны, берег и поляны,
Загорелась, светиться звезда
Синей дымкой курятся туманы,
Слаще мёда в озере вода.

*   *   *

Виктору СЫЧЁВУ

.     Талант не может быть в простое.
.     Уйдёт в запой, уйдёт в грехи,
.     Душа от напряженья стонет,
.     Аккумулируя стихи.
.                (В. Сычёв)

Слова, слова –
как пули, как осколки,
Не в бровь, а в глаз -
Как броско, по-сычёвски!

Слова, слова…
Отбросив кривотолки,
Вдруг встали в рост
И в книги лезут с полки.

Слова, слова
ушедшего поэта,
Как в поле рожь,
Как жаворонки летом…

Слова, слова,
казалось бы – пустое.
А может, жизнь и есть -
самое святое…

*   *   *
Ветер рубашку полощет,
В море овса гонит волну.
В белой берёзовой роще
Я повстречал тишину.

Встречи становятся редки –
Часто бывает не до берёз.
Вот почему трогал нежно я ветки,
Словно корабль ослепший матрос.

*   *   *
.              Н.  РУБЦОВУ

Жил поэт. Писал стихи,
Распевал их под гармошку –
Про деревню, про грибы
Да про спелую морошку,

и про клюкву, что с руки
Его девушка кормила,
Но, рассудку вопреки,
В ссоре глупой удушила.

И осталась от него…
Ровным счётом ничего –
Прометеевский огонь
И с тельняшкою гармонь.

*   *   *
Это ландыши пахнут так тонко,
Пеньем птиц переполнены чащи.
Воздух чистый, как мысли ребёнка -
Ничего нет приятней и слаще.

У ручья, где цветут незабудки,
Где прохлада и запах цветения,
Отдохни, посиди хоть минутку
И послушай весеннее пение.

Окунись в этот певческий лес.
Здесь обнимет тебя благовение.
Ели растут до самых небес,
Навевают покой и гармонию.

*   *   *
То ли сосны скрипят, то ли волки кружат,
То ли ветер бушует и стонет с надрывом,
То ли кони вразнос от испуга летят,
Полыхают огнём их буланые гривы.

То ли струны поют, то ль от ветра дрожат,
То ли кровь забурлила по жилам.
То ли голос церквей бьёт в набат - бьёт набат,
Воздух рвёт, как снаряд, их звенящая сила.

То ли я весь в огне, то ль приснилося мне:
От окраин Москвы и до самой Чукотки
Разливается песня, летит по стране,
И поёт эту песню Владимир Высоцкий.

*   *   *
.          А. Пожарскому

А он живёт внизу, под горкой,
Где меж домов бежит ручей.
Он – не калач, конечно тёртый,
А просто в доску свой Андрей.

Он пса выводит на прогулку
И знает город, точно гид,
Имеет он дочурку Нюрку
И Аполлона строгий вид.

Он и художник, и учитель
Детишки любят! Он – их Бог!
Он знаний щедрый расточитель
И в высшем смысле – педагог.

*   *   *
Наши руки сплелись и пути
И дыханьем одним объяты.
Я считаю томительно дни
И в тебя верю благостно, свято.

Ты приносишь от счастья ключи.
Наполняется комната светом.
Ты приходишь, и солнца лучи
Загораются радужным цветом.

Без тебя веет холод, зима,
Моя жизнь одинока, убога,
Без тебя ни к чему терема
И моя золотая берлога.


РУСЬ

- Где первозданной ты осталась?
- В церквях, соборах, теремах…
- В каких ты весях расплескалась?
- В вечерних звонах, куполах

- И где живёт былая слава?
- В пролесках этих да проёмах,
На этих шумных переправах,
В цвету божественных черёмух,

где сон-трава и ландыш белый
Цветут под песню глухаря
И где с морошкой розовелой
В росе купается заря,

на этих ласковых протоках,
Где царство лилий и кувшинок,
На селигерских рек истоках,
В кругу трепещущих осинок,

где бор сосновый, точно гребень,
Навеет ноту – ноту грусти…
И в диалог вступает с небом
Обитель – Нилова свет-пустынь.


КОМПЛИМЕНТЫ

.                Р.В. Тишковой
Какие умные глаза –
Она добра и простодушна.
В беседе с ней цветут слова,
И мы общаемся радушно.

.                Н.П. Морозовой
Ты – наша совесть и наш тыл,
Тебя обидеть – преступленье.
И даже Костя подтвердил,
Что ты – сплошное умиленье.

.                А.В. Сычевой
Я ей доверюся, как сын.
Она поймёт и не осудит.
Я для таких пишу стихи,
И вот к таким тянусь я людям

*   *  *

Закогтиться бы мне, закогтиться!
Нет уж сил удержаться – скольжу...
Как от стаи отставшая птица,
Одиноко над лесом кружу.

Вздрогнет лес от раскатистых выстрелов…
Больше нет ни желаний, ни сил.
Никому не понять, что я выстрадал,
Что за боль в своём сердце носил.

*   *   *
Эта кладезь – слова, это то, что имею,
Ты на них отвечаешь иронично, шутя.
Знать, не любишь меня, или просто жалеешь,
А любовь не цветёт, где цветы – нищета.

Я конечно пойму, на тебя не в обиде,
По заслугам получен к тому же расчёт.
И мне горше в двойне, что в таком жалком виде
Я предстал пред тобой - словно жалкий урод. 

*   *   *
Я – снег, я – парус, я – костёр,
Я – на арене матадор.
Я – пламя, ветер, я – огонь,
Над пропастью застывший конь.


Я – уголь, пепел, я – зола,
Сосна сгоревшая, смола,
Я – берег, глина, я – песок,
Застывший на берёзе сок.

Я – сон, я – воздух, я туман,
Я был и не был, я – обман,
Я – утро, солнце, я – рассвет,
А если проще, я – поэт!

*   *   *
К тебе боюсь я прикоснуться
и ненароком напугать
Не смею даже улыбнуться
и слово нежное сказать.

Наверно, это заточенье
И добровольная тюрьма,
Как сон, как явь, как наважденье…
А, может, я схожу с ума

от красоты, что Ты – и рядом,
от утонченности мечты,
Когда под нежным твоим взглядом
Вдруг распускаются цветы.

Поверю в сказку, в чудо, в песню,
И в магию волшебных слов.
Я умереть готов, воскреснув,
Когда живёт, зовёт любовь.

*   *   *
По-осеннему пасмурно, сыро,
Тают в синей дымке дома -
Словно радость уходит из мира
Не на время, а навсегда.

И деревья притихли тревожно,
Загрустила земная юдоль.
От чего так тоскливо, понять невозможно,
Только я их почувствовал боль.

Почему мне печально и холодно?
Загниваю я, что ль, на корню?
Это тихо уходит молодость,
Я её удержать не могу.

Знаю, мы – единое целое.
Каждой клеткой я связан с землёй,
С этой стаей галчат оголтелою
И с опавшею мокрой листвой.

*   *   *
Палимый солнцем шёл Ван Гог,
Рукой смахнув потоки пота.
Что жажда, зной? - ведь он не мог
И дня прожить, чтоб не работать.

Мазок клокочет и бурлит,
В цвету бегут живые тени.
Пока ещё не знаменит
Больной и сумасшедший гений.

В полотнах яростный закат,
И к небу рвутся кипарисы.
А ночью кто-то бьёт в набат,
И грезятся повсюду крысы.

И вороньё опять кругом,
И небо тучами повисло…
Приют последний – жёлтый дом.
И, как итог, – смертельный  выстрел.

*   *   *
Разве стоит кричать,- что давно отболело?
Одиночество ищет заброшенный скит.
Очищайся, душа, моё бренное тело,
Пусть я брошен тобою и даже забыт.

Убегу я к озёрам, где плещутся утки,
Надоело мне жить в суетливом миру.
Зеленеют купавы, цветут незабудки
И купается тень в золотистом бору.

Это то, что меня не однажды спасало –
Мой зелёный целительный храм.
Это то, что меня так влекло и питало –
Вот лекарство моё, мой бальзам!

*   *   *
Это, видно, не я – жалок всё ж человек,
Стыдно даже смотреть, как он сучится.
Это, видно, моё время, мой век!
Кому жить, кому – мучиться.

Это, видно, не я так мрачнею и злюсь,
И в бессилье своём тщетно каюсь
Это, видно, - моя и Есенина Русь
Мне на счастье, на горе досталась

Это, видно, не я ночами молюсь,
По-смешному душой очищаюсь.
Это, видно, моя наболевшая грусть
Зовом крови отцов отозвалась.

ОСЕННЯЯ  МОЛИТВА

Когда-то радовал сентябрь:
Деревьев жёлтая палитра,
Реки волнующая рябь
И листьев шёпот, как молитва.

Когда-то ждал твои шаги,
И встреча радость нам сулила.
А нынче – вздохи о любви
И быть вдвоём невыносимо.

А, может, я не справедлив?
Возможно, это неизбежность?
Уже я чувствую разрыв:
Пропали чувственность и нежность

И нынче плакать сентябрю…
Засохла с красками палитра.
Кому теперь скажу: «Люблю»? -
Исчезла осени молитва.

*   *   *
За воздуха свежесть, за каждый глоток
За главы церквей в лучах золотые,
За тихую речку, за желтый песок
Люблю всей душой я Россию.

За то, что мог просто куда-то бежать,
Всему удивляясь беспечно,
Потом закружиться и в травы упасть,
И в небо смотреть бесконечно.

За солнечный луч, за рассвета часы,
За сумерки синие-синие,
За буйство черёмух, сверканье росы,
За всё беззаветно любимое,

За эту причастность, возможно, каприз...
Рожденье – это случайность?
Дано это право - право на жизнь,
Так просто и так гениально!

*   *   *
О, как обыденно, до прозы
Повисли ветки на берёзе!
И холод, дождь - уже с утра!
Какая скверная пора!

И я как будто бы контужен,
Разбит, расстроен, глух и нем,
С восторгом детским обнаружил
Всю нищету избитых тем,

Где слово – птица без паренья,
Одно паденье, а не взлёт.
И каждое моё творенье
Фальшивой нотой песню рвёт

Родившись, тут же умирает... –
Какой губительный пассаж!
Как будто вызов принимаю
И верю искренне в мираж.

*   *   *
Я куда-то летел... так спешил, так спешил!..
Оглянулся назад – где ж надежда моя и мой тыл?
Опоздать не хотел, а старался успеть
А теперь лишь осталось об ушедшем жалеть.

Ни кола, ни двора, где богатства мои?
А кругом не друзья, а, похоже,  враги
Стал тревожно гадать, подводить стал итог –
Виноват, виноват, накажи меня, Бог!..

Знать, накаркал я сам, сам себе же беду.
Почему загрустил и куда я бреду?
И что толку-то тут, и какой в этом прок,
Что на старости лет я как сыч одинок.

*   *   *
Куда бежать, куда идти,
Когда отрезаны пути?
И где меня ещё поймут,
Когда, увы! Нигде  не ждут…

Кого винить, кого корить,
И как судьбу свою вершить?
А, может быть, мне всё забыть –
Гулять, балдеть да водку пить?

Такая тема? А сюжет? -
Бесславья горького конец
А если ты ещё «поэт»,
Когда тебе полсотни лет?!

Так тают силы. Гаснет свет,
И нет спасенья, веры нет…
И жизнь, как путы из цепей -
Чреда бесцельных мрачных дней.

ПОСЛЕДНЕЕ   ТАНГО

Последнее танго, движенье по кругу.
Мы даже прижаться боимся друг к другу
Последнее танго – разлуки предтеча
А вечер какой? Удивительный вечер!

Последнее танго, как звуки печальны,
Глаза потускнели и смотрят прощально
Последнее танго, и плавность, и резкость,
Оно не случайно, оно – неизбежность.

Последнее танго, я ритму послушен
Но, как это больно, тебе я не нужен
Последнее танго, смущенно танцую
И так же волнуюсь, и так же ревную

Последнее танго, ни ново, ни старо
Мы славно подходим, мы – чудная пара
Так что же случилось? скажи не тая
Закончилось танго последнее па.

ЖУРАВЛИНАЯ  ПЕСНЯ

Одичалость замшелых и зыбких болот,
Клюка, кочки, прогнившие кладки,
Журавлиный неспешный высокий полёт
Веет тайной какой-то загадки.

Проплывают они и глядят с высоты –
Там свобода для них и безбрежность
И звучат неподдельные ноты тоски,
Заунывная грусть и щемящая нежность.

Я, усталый, притих и смотрю в небеса
Как звенят голоса! Журавлиная осень.
А под ними озёра, холмы и леса –
Их нельзя разлюбить и тем более бросить.

Срок придёт и, с приходом весны
Понесутся ручьи первой радостной вестью
Возвратятся опять в край родной журавли
Чтобы вечно жила журавлиная песня.

*   *   *
Б.Л.
В моей душе – печаль и осень,
И ветра свист, и скрипы сосен,
Но не блаженство, не покой.
И разве выразишь строкой,
Как жизнь заполнена тобой…

*   *   *
Знакомый с детства сосен шум
Влечёт меня забытой болью.
Я весь во власти нежных дум,
Вдыхаю воздух чистый, смольный.

С каким восторгом каждый раз
Брожу в бору, тая волненье,
Как восхитителен пейзаж!
Какие редкие мгновенья!

Как память бережно хранит
И о минувшем судит строго.
И, как магнит, к себе манит
Лесная русская дорога.

*  *   *
Моя невзрачная наружность
как суть и действо бытия,
Моя усталость и ненужность…
И нет веселья, нет житья.

так чем я, чем я недоволен?
И с участью зачем мирюсь,
Смотрю на главы колоколен
И в покаянии молюсь.

За свой ли грех? За неизбежность.
За всех, кто в звёздный мир ушли
За неподкупность и за нежность
За боль страдающей души,

За свой случайный в жизни жребий,
Что суждено в России жить,
Бродить в полях под этим небом,
Смеяться, плакать и любить.

*   *   *
Не может быть, что я исчезну –
Такой весёлый, разбитной.
Неужто я – и  кану в бездну,
Как всякий смертный? Бог ты мой!

Не может быть, что твои губы
Уже не буду целовать
И за обиды, и за грубость
Не стану больше я страдать

Не может быть! Я не поверю,
Хочу я знать, что впереди.
Ведь жизнь моя была – не  серость,
В ней были: живопись, стихи.

Пусть будет свет! Довольно тени,
Избитых фраз и пошлых слов –
Со мною Лермонтов, Есенин
Высоцкий, Пушкин и Рубцов!

МУЗЫКА   ДОЖДЯ

Я говорю, а ты не слышишь,
И в пустоту летят слова.
С утра стучится дождь по крышам,
Шумит мелодией листва.

Как будто клавишами дождь
Любви прелюдию роняет.
Возникла радуга, как мост,
И нас с тобой соединяет.

О! Эта музыка дождя!
Куда девалась безмятежность?
Июльским ливнем прорвалась
Чувств нерастраченная нежность.

Я жду томительно шаги
И ожиданием расстроен.
А дождь звенит, поют ручьи,
И я лишён совсем покоя.

Не удержать поток летящий
И препоны ставить – зря.
Ты мне нужна, как птицы – чащам,
Как эта музыка дождя.

ЗОЛОТОЕ  РУНО

.                Сестрам
.    Ане, Шуре, Люде, Маше, Вале.

Неужели лишь сон – босоногое детство
И деревня моя, и овин, и гумно…
Что досталось с лихвой – дорогое наследство –
Память, память моя – золотое руно.

Мне бы только туда – добежать бы, доехать
И при мысли об этом я чувствую дрожь,
Где берёзки звенят – заливаются смехом
И зелёной стеной поднимается рожь.

Всё во мне и со мной, не частичное целое,
Я сберёг это в сердце, по жизни пронёс
А закрою глаза – слышу… падает яблоко спелое
Вижу снова наш дом, нашу пристань и плёс.

Ощущенья порой так пронзительно остры,
Что мне кажется, снова я в сладком бреду
И со мною опять мои милые сёстры
И кружится метель в нашем майском саду.

*   *   *
Желанный радостный приют
И неба голубого крыша
Цветы покоем мирным дышат
И птицы в зарослях поют.

Знать, май настал. Ушёл апрель
И зелень платье обновила
Жужжит в заботах жёлтый шмель
И солнце светит над заливом.

*   *   *
Прочь, прочь сомненья, наветы за глаза!
Трещат, трещат поленья у жаркого костра.
Летят сверчками искры в немую темноту
В палатке, как в жилище покой я обрету.
Забуду о печали, мирскую суету.
Усталый от дороги, сморившись, я усну.
Под тихий шёпот сосен, под плеск речной волны
Мне будут сниться осень и в небе журавли.

*   *   *
Я тебя отпускаю... Что ж, давай, уходи,
Пусть тебе светит солнце в твоём новом пути
Я тебя отпускаю и мне больно поверь,
За тобой закрываю в наше прошлое дверь,

Я тебя отпускаю, ты свободна, вольна.
На трагической ноте затихает струна.
Я тебя отпускаю, что теперь мне года?
Я тебя отпускаю навсегда, навсегда.

Ты уходишь с тревогой, не на крыльях любви.
На ступеньках бетонных затихают шаги…

*   *   *
Дорога в никуда.
Я заблудился что ли?
Бегут, бегут года,
Век новый в ореоле…

Дорога без надежд
Из болей и терзаний.
В душе моей мятеж
И цепь переживаний.

Дорога в звёздный мир,
В расставленные сети
Один ориентир –
Любовь на этом свете.

МОНОЛОГ  СОБАКИ

Когда-то жил я в конуре
Тепло было и сытно,
Теперь, бездомный, на дворе
И за людей мне стыдно.

Мне кто-то бросит камень вслед
Иль матом обругает,
А что же я скажу в ответ?
Своим собачьим лаем.

В моих глазах блестит слеза –
Упрёк непониманья,
Но есть ли добрая душа?
Кто даст мне подаянье.

Я так замёрз, как дрожь унять?
Стою весь запорошенный,
Так в чём же, в чём я виноват?
И почему я брошенный.

*   *   *
Ломался ствол седой сосны,
Ломались ели от грозы,
И ветер выл в угаре пьяном
И стёкла сыпались из рамы…

Ломался в ломке наркоман,
И башенный валился кран,
Летели мачты и столбы,
Стальные рушились мосты…

И смерч кружился над землёй
Драконом страшным и змеёй,
Беда пришла и постучалась,
И страшно было от того…
Душа ломалась.

ГОЛУБАЯ   МЕЧТА

Голубая мечта – и простор небосвода
Уплывать в миражах в бесконечную высь…
Дотянуться бы к ней, ощутить бы: свобода!
Затяжная любовь протяжённостью в жизнь –

В самый, самый хмельной, подкупающий вечер,
Когда гаснут лучи отгоревшего дня
Волноваться и ждать как свидания – встречи,
Заблуждаясь, но верить: состоялась судьба.

За плечами итог, за плечами пол жизни
Сколько было страданий, ещё больше – дорог.
Их не сбросишь с себя и железом не выжжешь
Им судья только совесть и наверное Бог.

Да, я верю в добро, как теперь, как и прежде.
И не зря видно тело, есть символ креста
Знать по жизни вела: Любовь! Вера! Надежда!
И с собою звала – Голубая мечта.

*   *   *
Давай, душа, с тобой заблудимся,
Пройдём по жизни, не спеша.
Никто не встретит с белым блюдечком,
Никто не даст нам ни гроша.

Давай пойдём, больная странница,
Спасёт нас воля и простор.
Что с нами будет и что станется,
О том пойдёт наш разговор,

Давай, родная и гонимая.
Ты уж выкладывай сполна.
Такая нежная, ранимая,
Такая грешная моя.
Давай, неси свои пророчества,
Казни и мучай, и суди!
Что впереди? – лишь одиночество,
Болезни, старость да труды

Ты нагадала, суеверная,
А я поверил в волшебство…
Как хорошо, что ты – бессмертная,
В отличье тела моего.

*   *   *
Листва опадает. Ты слышишь, любимая?
И клин журавлей Потянулся на юг.
Природа – как жизнь – неповторимая,
Как образ любимой, тепло её рук.

Приятно ласкать очарованным взглядом
Янтарные гроздья осенних рябин
И тихо шептать: ты со мною, ты рядом,
И я, как и прежде тобою любим.

А осень молчит, такая ранимая,
Дождями прибита, пожухла трава,
Листва опадает, ты слышишь, любимая?
И ветер уносит как листья слова.

*   *   *
Мне при встрече кусты раскрывают ладони,
Лодки, пристань – мои берега
Мой любимый пейзаж –на лугу бродят кони
И в туманной дали потонули стога.

Бологовский мой край! Моя радость и песня!
Лишь с тобой я, как с другом, на «ты»
Только здесь я душою воскресну
От цветов и лесов, от озёрной воды

Не кусочком души, а всем сердцем приемлю,
И как есть поземному приму:
Голым в мир я пришёл и уйду в эту землю,
И с собой ничего не возьму.

*   *   *
Заночую в поле в васильках-ромашках,
Буду в небо звёздное до утра смотреть,
Чтобы пахло шишкой, луговою кашкой,
Чтобы жить хотелось и хотелось петь.

Пусть душа раскроется, как меха гармошки,
Зазвенит в аккордах чуткая струна.
Улыбайся, молодость – счастье так возможно,
Юность первозданная, чистота моя!

Ловит в травах лето перепёлки всхлипы,
Маревом спускается, стелется туман.
Запах спелых яблок… Мёдом пахнет липа…
Влагой земляничной тянет от полян.

Никуда не деться, никуда не скрыться –
Здесь ветвями вырос я и корнями врос.
Морем разливается без конца пшеница
И мерцает небо в мириадах звёзд.

*   *   *
На тебя смотреть – одно мученье,
Что за этой фразой: «Мы –друзья»?
Но настанет миг разоблаченья,
Что давно и тайно я люблю тебя

Сам себе я не хочу признаться,
Но увижу – вспыхну, как огонь.
Как приятно мне с тобой общаться
И ладонью согревать ладонь

Миг я буду счастлив или вечность –
Не дано, поверь, предугадать,
Но за нежность, за твою сердечность
Выпал жребий – мне страдать.

Как рассказ, где нету продолженья,
Может быть, счастливого конца…
Что ж глядишь ты, подавив смущенье
Я грустнее не встречал лица

*   *   *
Закрываются двери, гаснут в храме огни…
И пошли вдруг потери с чьей-то злобной руки.
Не успел оклематься, от потери одной
Вдруг, удар мне под сердце, словно бьют на убой.

Я согнулся устало, я прошу и молю:
Боже мой! Как же мало от тебя я хочу!
Сохрани моих близких и родных, и друзей.
Поклонюсь тебе низко и меня пожалей

Пожалей же, ты слышишь? Я так сильно прошу!
Я за здравие в храме всем поставлю свечу.
И отныне не стану я тебе докучать
Ни здоровья, ни силы у меня нет страдать.

*   *   *
Моих висков коснулась осень.
Ведь не моя на то вина?
Не задавай таких вопросов –
Уходит жизнь, старею я.

Под шум осенний листопада
Прощальный взгляд застывших глаз.
Не провожай, прошу, не надо.
Уйду один в последний час.

И будет застить паутина,
И увяданьем ветер петь.
И будет красная рябина
Костром нетлеющим гореть.

И будут синие туманы
Плести, как нити, свой напев.
Дождь будет плакать по полянам,
Завоет пёс осиротев.

*   *   *
Как карта, что не в масть,
как с виду гнилой плод,
И знать, что ты урод –
Такая, брат напасть.

Но вдруг, забыв на миг,
Я ощутил: «Как все!»
Но как принять душе
Такой порыв и сдвиг?

Зачем же я ворчу,
О чём судачу, с кем?
Себе твержу: «Я нем»,
Презрительно молчу.

Готов разбиться вдрызг,
Упасть бы и не встать,
Но держит только страсть
И вера, вера в жизнь!

И потому смущён,
И головой поник…
Что значит этот крик
И глупый этот стон?

*   *   *
Тают юности силы,
как туман голубой,
И понятней и ближе
стало слово «покой».

Над осенним погостом
свежей глины пласты
Жутко как и как просто,
эта надпись, кресты…

И моя неизбежная участь:
Вступит в силу закон бытия.
Не спасут ни удача, ни случай –
Возвращаюсь на круги своя.

*   *   *
Я уже за бортом...
Череда бесполезных усилий
И бессмысленность споров и драк.
А, кто был впереди, те уплыли…
Как поверить в случившийся факт?

Я уже за бортом...
Зацепиться хочу на откосе
Но срываюсь и падаю вниз!..
Неуместны слова и вопросы
Раз на карту поставлена жизнь.

Я уже за бортом...
И расслаблены мышцы и жилы,
Но не вырвется жалобный крик…
Исчезают желанья и силы…
Неужели конец и тупик?

*   *   *
Твои глаза задумчивы,
И плачут струны дня,
А волосы распущены
И на ветру звенят.

Летишь, не остановишься,
Как птица над водой,
И грустно мне становится
Что я не молодой.

Знать, возрастная разница –
На мне лежит запрет…
А может... всё ж оглянется
Иль это страшный грех?

Лети, беги, красавица,
Тебе не до меня.
Пусть солнце улыбается,
Смеются струны дня.

*   *   *
Какое небо!.. Тучи, тучи
Опять повисли надо мной…
Я не хочу казаться лучшим,
Тем более перед собой.

Гуляет ветер, трубно воет.
Качаюсь, словно на барже,
И нет ни сладу и покоя,
Моей страдающей душе.

И зло берёт, как от халтуры,
Застыл на месте, прерван бег.
И день такой же серый, хмурый,
И я – тяжёлый человек!

Пора смириться: невезучий!
Но что поделаешь с судьбой?
И снова тучи, тучи, тучи…
Свисают грозной пеленой.

*   *   *
Мне б в столице родится,
По проспектам шагать,
Мне б во фрак нарядиться –
Так велит моя стать.

Я ж в деревне родился,
Корни там, там мой дом.
Мир простой, деревенский
Я впитал с молоком.

Я живу теперь в городе,
Позабыл про село
И ношу усы, бороду –
Как меня «Занесло»!

Только как ни зачёсывай
И ни пудри мой лик,–
Я всё тот, неотёсанный,
Настоящий русский мужик.

*   *   *
Случилось так, что я один
Брожу в бору меж сосен
Себе хозяин, господин!
А время года – осень.

Куда спешить? Чего желать?
Кому нести признание?
О чём ещё стихи писать?
Коль жизнь, как прозябание.

Сегодня выпил натощак
Явилось… расслабление
Как дальше жить? Не знаю, – как,
И где оно спасение?

Лечу, как в пропасть,  в забытьё –
Покинуло везение.
А, может быть, житьё моё
Лишь недоразумение?

*   *   *
Слишком поздно, катастрофически поздно.
Взвесил резко я «против» и «за»
Изменить ничего невозможно
И исправить к тому же нельзя!
А могло быть иначе... Был другим бы, исход.
Но меня, словно старую клячу
спишут просто: «В расход!»

ПОЭТИЧЕСКИЙ   ДОЖДЬ

Кругом, кругом идёт голова
В этом горне самовыражения.
И плетутся, как нити, слова
В златотканом песнопении.

Сыплет, сыплет поэзии дождь,
Как по клавишам тонкие пальцы.
Как унять эту нервную дрожь,
Образ скорби – страдальца!

Втуне, втуне, в изломах души,
Где тревоги одни и волненье,
Возникают, рождаясь, стихи,
Обретая крылатость паренья.

Льётся, льётся музыка слов
И цветёт, как цветы полевые.
Пусть всегда побеждает любовь
И слова, что звучат впервые!

*   *   *
Спадает «с клёнов листьев медь»...
Ещё ступень – и жизни веха.
Кому теперь я буду петь?
Мой голос тонет эхом, эхом...

Я одинок и молчалив,
Одно в созвучье – увяданье.
А то, чем жил и что любил,
Вдруг обернулось наказаньем.

Как я похож на этот клён!
Как он – отцвёл и опадаю.
И как бы с клёном в унисон
Слова прощальные роняю.

Так тяжело осознавать,
Как больно с летом расставаться…,
А листья кружатся, летят
И медью под ноги ложатся.

ПЕСНЯ   ОСЕНИ

Беспредельная грусть опустевших полей.
Отгорела огнём, опадает рябина.
Улетает, курлыча, косяк журавлей,
Крик печальный их в воздухе стынет.

За летящей по ветру листвой
Тень бежит полосой увяданья.
С непокрытой стою головой,
Так знакома мне тема прощанья.

По-особому ценится жизнь,
И моё в ней живое участье.
В песне осени явный трагизм,
И такое короткое счастье.

Потому и печален так крик,
Сколько мыслей рождает и множит
Словно вечно звенящий родник…
Я люблю эту землю до дрожи.

*   *   *
.                Н. Николе

Ах, этот рыжий Николай!
Раз это лес, он скажет  – «Гай»,
А бог славянский – то Сварог...
Он – пленник странствий и дорог,

Ему бы гусли, как Бояну,
Да холм высокий иль поляну.
Значимо тронет он струну
И запоёт про старину,

А я в мечтах глаза закрою
И потекут слова рекою
Спугнуть видение боюсь –
Былинно встанет наша Русь!

*   *   *
Где-то ухает филин.
Шорох ловит сова…
Среди сумерек синих
Оживают леса.

Надо быть на пределе
Надо быть начеку –
У реки на отмели
Окунь ловит плотву.

Замирают поляны.
День сгорел и потух.
Быстроногие лани
Обострили свой слух.

Броди лось волоокий,
Обдирая кору.
И бобёр на протоке
Тащит ветку в нору.

Как победного клича
Хищник ждёт темноты
Будет, нет ли, добыча?
Стая волков в пути…

*   *   *
Всё меньше дней – запас на убыль,
А как хотелося порой
Забыть, что был сердитый, грубый
С тобой, любимая, с тобой.

И, не создАв уюта в доме,
Куда спешил я впопыхах?
Застрял как будто бы в проёме
С обидой горькой на губах.

И вмиг вся жизнь перед глазами
Прошла, как тёмные круги,
Кружит цветастыми шарами,
И с треском рвется – в лоскуты!

*   *    *
Запоздалая осень навязала дожи,
Ветер листья разносит, а погоды не жди.
Как давно это было, да и было когда?
Ты меня не любила никогда, никогда.

Больно в прошлом копаться, возвращаться назад.
Плачет вновь и смеётся надо мной листопад.
Видно, я заблудился, что и сам не пойму,
И дорогу до дому я никак не найду.

Вот оно, наказанье, а кругом кутерьма.
Поздно, брат, ждать свиданья, жизнь – она не ждала.
Как кружилась, летела, обносился наряд.
Кроны лип отшумели в листопад, в листопад.

Обнажилися ветки, потемнели стволы,
Что ей горе, заботы и печали мои.
Я кричу, что есть мочи: «Пропаду, помоги!»
Но в ответ – только осень... И погоды не жди…

*   *   *
Я – пешка в шахматной игре,
И поле моё бито.
А он, король, – он на коне,
и властна его свита.

Но жизнь, наверно, не игра
И гнёт своё упрямо:
Шах… Мат… И нету короля.
И здесь уж – явно драма.

*   *   *
К*

Не дай Вам Бог быть одиноким,
Когда ни кошки, ни собаки,
Живёшь ушедшим и далёким
А впереди - лишь холод мрака.

Не дай Вам Бог, чтоб Вас ругали
За ваши слабости, казнили,
А Ваше имя распинали,
А «кости» Ваши в сплетнях мыли.

Не дай Вам Бог судить другого,
Его публично оскорблять.
Как это жалко и убого –
На лаврах злобы почивать!

Не дай Вам бог моих страданий,
Ночей тревожных и без сна,
Моих забот, переживаний…
Храни вас Бог от лжи и зла.

*   *   *
В ладонях месяц на пруду
Качал уснувшую звезду.
Вокруг мерцали ярко блики.
Смотрел всё филин в темноту,
Как караульный на посту,
И издавал, пугая, крики.

И мгла, покрывшая леса,
Нагой, как девушка, плыла
В лучах предутреннего света.
Росою плакала трава.
Теряла ночь свои права –
Слышны уже шаги рассвета.
Заря рождала новый день.
С колена пил лесной олень,
Цедя губами влагу лета.

Весь мир наполнен был мечтой,
Как пред истиной святой
Нёс благородство и порывы.
И только кони на заре
В тумане плыли, в серебре,
И звёзды стряхивали с гривы.

*   *   *
Люблю до пленительной дрожи
Заснеженный лес и луга,
Разгулы метели, морозы,
И в лунном сияньи стога,
Забора застывшие копья,
В пространстве разлитую синь
И снега летящие хлопья,
И гроздья замёрзших рябин...

МОЙ   КОРАБЛИК

Кленовый лист, ты – мой кораблик.
Куда плывёшь ты по волнам,
Как улетевший в осень зяблик,
К каким прибьешься берегам?

Кленовый лист – остроконечный,
Багряный, жёлтый, золотой –
Так запоздало и беспечно
Письмом упал ты предо мной.

Кленовый лист – как озаренье! –
Куда летишь, куда спешишь?
И эти краткие мгновенья –
Твоя промчавшаяся жизнь.

Смотрю на небо отрешённо…
Как мог с вершины ты упасть?
О! Мне знакома обречённость
И эта горечь – пропадать.

Но я любуюся тобою:
В полёте ты почти артист!
Я покорён твоей игрою,
Кораблик мой – кленовый лист.

 *   *   *

Казалось, что тут  – луг да поле,
Да леса дальнего гряда,
Да эти копны, что мозолят
Мои усталые глаза.

И ничего, чтоб «просто ахнуть»
От этой скудности полей.
И здесь магнолией не пахнет,
И нет здесь ауры морей.

И не Париж здесь, и не Сочи,
И никаких там заграниц.
Здесь берег мой, река, песочек,
Приволье рыб да певчих птиц.

Но, боже мой, – какая сила!
(Ведёт по жизни колея…) 
Не здесь ли ты, моя Россия?
Вся твоя сущность – боль моя!

*   *   *
А я уеду в дождь, в распутицу, в ненастье
Приму, перекрестясь, осеннее причастье.
А я уеду в дали – свисти и пой мне, ветер! –
Искать чудесный  рай на горестной планете.

А я уеду враз, нещадно и спонтанно –
Пусть в голове разброд и будущность туманна.
А я уеду к вам, дороги и волненье,
Отрадою в пути – родное песнопенье.

А я уеду в край, где васильки и мята,
Где, – в луговых цветах, венки плетут девчата.
И я уеду, мчась в смятении  стихии
По Родине моей – по матушке России!

*   *   *
Как целебна прохлада,
Хорошо как в бору!..
Разве много мне надо? –
Трогать сосен кору.

И, усталым, довольным
От дорог и ходьбы,
Класть в корзину с улыбкой
Боровые грибы.

Да в озёрное блюдо
Неотрывно смотреть…
Эка невидаль – чудо!
А душа стала петь.

Здесь улягутся страсти
И обнимет покой.
День прошел – был я счастлив.
Возвращаясь домой.

Надвигается вечер,
плещет в берег волна,
И плывёт мне навстречу
С круглым ликом – луна.

*   *   *
Наверно, это очень плохо,
Что я отцвёл чертополохом
Здесь, на безлюдном пустыре,
С травою сорною в родстве.

Наверно, горько и обидно –
Вокруг меня цветов не видно,
И я не вхож в «калашный ряд» –
Таков итог, таков расклад.

А рядом, здесь же, у межи,
Где с писком реяли стрижи,
Был мир весёлый, мир другой –
Я в этом мире был чужой.

*   *   *
Давит груз прошедших лет,
Я держусь молодцевато.
Валит хлопьями снег,
Хоть греби тут лопатой.

Снег на крышах, на лице –
Замело как, закружило!
Мы с тобою на крыльце,
И нас тоже запорошило.

Белый снег – от белых стай,
От постели бело-белой.
Только ты не замерзай –
Я дыханием согрею.

Я прижмусь к тебе щекой,
Юморной и бородатый…
Валит хлопьями  снег
И ложится белой ватой.

*   *   *

Мой крест тяжёл, но я тащу –
У каждого своя  Голгофа.
Но я вздыхаю и прошу:
Душа моя, не глохни!

Ведь можно только так пройти, –
Пусть раньше или позже,
Сквозь тернии и тяготы пути –
в тот край, где светят звёзды.

*   *   *

Отдаю просто так всё, что есть, что имею,
За один только взгляд, даже пусть на бегу.
Даже трудно сказать – не могу я, не смею –
Что оставил я там, что забыть не смогу!

Там другая страна – пищу с рук берут кони.
А напьёшься с криницы – живая вода!
Там в осенних полях хлебом пахнут суслоны
И о чем-то родном стонут там провода.

Как же это случилось и кто в этом повинен?
Я стараюсь понять, но никак не пойму,
Раз однажды уехал, край родной свой покинул,
Чтобы вечно скитаться и грустить по нему.

*   *   *

Ну, что с того, что на исходе лето
И август властно вышел на тропу.
Мой поиск май не увенчал успехом, 
И на тепло наложено табу.

Ну, что с того, что дождь не хлынул,
А нудно, мелко моросит,
Деревья в лужи опрокинул,
И лист под парусом скользит.

Ну, что с того, что день несносен,
И небо плачет слёзно под окном,
И в роще дань собрала щедро осень,
Червонным золотом осыпав водоём.

*   *   *
Кружится, падает листва.
Печален шум верхушек сосен.
И вянет, сохнет мятая трава,
И явственней, и зримей осень.

Мне так понятен каждый штрих:
Птиц улетающих рыданья,
Ручей таинственно притих
В каком-то странном выжиданьи.

Он наступил, разлуки час,
И – расставание, волненье,
Как будто всё – в последний раз...
И листьев лёгкое круженье.

На всём лежит тоски печаль.
Лишь ветер золото разносит. 
Как сиротливо и как жаль…
И так созвучна сердцу осень.

*   *   *
Куда ты едешь, неисправимая?
В какой такой ещё круиз?
Куда бежишь ты, столь любимая?
Какой готовишь мне сюрприз?

Зачем судьбы эти зигзаги
И острота возникшей муки?
А мне в ответ, как наказанье,–
Твои порхающие руки.

Обезоружен я, безволен –
Мне не понять твои порывы.
И что с того: «Я не доволен!..»,
Когда твой взгляд такой игривый.

Так что ты ищешь? Путь вперёд
Вдруг обернётся лишь потерей,
В которую почти не верю!
Но червь сомнения грызёт.

*   *   *
Уходит день. Себя казню
За лень, за непотребность
И за мышиную возню,
За нищету и бедность.

Уходит день – неповторим.
Был чем-то он да значим.
А я, неверием томим,
Давно забыл удачу.

Уходит день – короче путь,
(Как к небесам дорога!)
И мне нельзя его вернуть,
Ни задержать порогом.

Уходит день – какой трагизм! –
Естественно, обычно.
И вместе с ним уходит жизнь,
Моя сугубо лично.

*   *   *
Лежит листва, как пятаки,
А я топчу их башмаками.
И в этой неизбежной драме
Я соучастник, всё-таки.

Я осень позднюю люблю
За смеси красок, перегибы,
За отмиранье, не за гибель,
Но за тревожную струну.

Ещё за то, что вместе с ней
Дождём осенним тихо плачу
Под шум печальный тополей,
Под крик прощальный журавлей,
Под эту грустную сонату.

Но всё, что пело и цвело
С таким накалом, силой страсти,
уже пожухло, и тепло
Исчезло в одночасье.

*   *   *
.          Неспроста, видно, так повелось,
.          Что поэты сгорают в работе:
.          Обрывается жизни полёт
.          На высокой, трагической ноте.
.                (А. Лащенко)

С.  ЕСЕНИНУ

Алкогольный прошёл дурман,
Жизнь не стала казаться  уродиной,
Не волнует больше Дункан,
Потянуло магнитом на Родину.

Вновь забил поэзии ключ,
Золотая словесная жила,
Словно солнце взошло из-за туч –
Жизнь опять позвала, закружила.

Манит ситец белых берёз
И поля, с детства сердцу любимые,
Задышали свежестью роз
И рязанскими далями синими.

И такая сошла благодать,
И такая от них куролесица –
Впору мир весь обнять,
Даже небо со звёздами, месяцем.

И куда от них деться теперь,
От небес, опрокинутых в омуты,
От больших и от малых потерь,
Когда чахнет, дурманит черёмуха.

г. Бологое,   2006 г.