Морис Рубен

Ни для кого, конечно, не секрет,
Что люди стали жить намного лучше.
Побольше стало денег на обед.
Есть что одеть, обильно есть покушать.

И подобрать обои по цветам,
Портьеры все к обоям по оттенку,
Расставить в стиль диваны по местам.
И есть какую к стенке ставить стенку.

Удобство и уют, так проще жить.
Канализация и унитаз, и ванна.
Машина - автомат стирать и мыть,
Вода бежит обильно нам из крана.

Никто не скажет, «Это ни к чему».
Ведь времени наверно больше стало
Читать, молиться… Я веду к тому,
Что всё же молимся, читаем мало.

А так хотелось Бога восхищать,
Чтоб чувствовать Его всегда и всюду.
Всегда с Иисусом дивным пребывать.
Служить хотелось бескорыстно людям.

И Дух томится в этой суете,
Среди удобства, шума городского.
И рвётся вдаль к небесной высоте,
Желает он богатства неземного.

Желает в тесноте, но быть с Христом,
Зато в обилии небесном и духовном.
Чем наполнять имуществом свой дом,
Имуществом удобным этим новым.

Но  кто откажется от этого всего?
А жил один еврей, совсем недавно.
И этот стих написан про него,
Что стало  в  его жизни самым главным.

Ну, а пока он жил, как жили все.
Владелец магазина «Соломон и Рубен»
Перед прилавком встал во всей красе.
И думал, что всегда жить так и будет.

А  магазин его блистал, сверкал.
Крупнейший, в этом городе огромном.
Давал такой богатый капитал,
Что смысла нет жить экономно, скромно.

Он шиковал и гордостью своей
Считал весь этот блеск витрин, товара.
-Мне помогает Бог, ведь я еврей,
Но в сердце пустота, всё сердцу мало.

И покупатель, ходит тут у нас,
Доволен всем, всегда с улыбкой милой,
Что совесть гложет душу, каждый раз,
Когда проходит он прилавков мимо.

Спрошу его: «Дружище, мне ответь,
Чем ты всегда такой довольный ходишь?
Тебе не страшны нищета и смерть?
Они людей ведь не обходят, вроде»

-Я был нисколько не счастливее  тебя,
Такой же озабоченный, усталый.
Жил в суете, людей всех не любя.
И всё чего-то в жизни не хватало.

Но принял Иисуса и рожден
Второй был раз, и счастлив бесконечно,
Что Богом я навек приобретён
И с Ним на небе  жить я буду вечно.

Я все заботы возлагаю на Него,
На небе дом богатый у меня.
А здесь, с Христом, не надо ничего.
Приди к Нему, и Он спасёт тебя.

Самодовольство рухнуло всё вмиг,
Таким ответом Рубен потрясен.
Из сердца вырвался печальный крик,
Евангелие купил скорее он.

И стал читать, что за Иисусом шли
Евреи: Иоанн и Петр, и Павел,
Евреев тысячи спасение нашли.
А он всю жизнь свою Христа бесславил.

 Он прочитал, как юноша один
Хотел идти за Иисусом следом.
«Раздай всё нищим, знатный господин»-
Звучало там условие ответом.

«И я богат, желаю за Христом
Идти отныне  этим путём узким,
Но Иисус и  мне твердит о том:
«Раздай все нищим, ты богатства узник».

Там в первом веке юноша ушел,
А я в двадцатом проживаю веке»-
И Морис, руки опустив на стол,
Рыдал о том несчастном человеке,

Иль о себе, не знал он даже сам,
Но твердое пришло тогда решенье.
«Христа я принял»- брату написал,
Он знал, что вскоре ждут его лишенья.

Согласно завещанию отца,
Изменит кто религию, тот будет
Лишен всего, до самого конца,
Семья отвергнет, и отвергнут люди.

С тревогой в сердце шел он в магазин,
Но ветер налетел нежданно свыше:
«Я путь,  Я истина, Я твой Господь Один».
И явно Рубен голос тот услышал.

А брат ему писал - «Покинь страну,
Тогда я не лишу тебя именья.
И магазин я твой не отниму.
С условием, что место жизни сменишь».

«Я голос слышал, не могу сменить.
Я должен здесь рассказывать о Боге,
Я в Питсбугре остаться должен жить».
Но брат евреем старым  слыл и строгим.

И Рубен  ночью арестован был,
Врачей с больниц собрали для него.
«Ты голос слышал?»  «Слышал» - подтвердил.
«Душевно болен, в клинику его».

В палате 29 человек,
Безумных, в безнадёжном положенье,
В двадцатый, прогрессивный этот век.
И он средь них в больнице, в заточенье.

Ему казалось, что не превозмочь
Такого одиночества и горя.
Казалось, в жизни наступила ночь,
И рухнул на колени свои вскоре.

Он  свое сердце Богу изливал,
Но чувство вдруг реальности утратил.
И крест Голгофский перед ним предстал,
И каждое мгновение распятья

Он видел, будто рядом там стоял.
Он позабыл свои страданья сразу.
Страдания Христа лишь ощущал.
Они же потрясали сильно разум.

Христос спросил: «Один ли должен Я
Нести Свой крест, а ты, скажи, свободен?»
«У каждого есть крест и у меня!»-
Ответил сокрушенно Морис Рубен.

«Позволь страдать отныне за Тебя
Не буду больше жаловаться, Боже.
Молиться за безумных буду я.
И понесу свой крест в терпенье тоже».

Недели через две явился брат
И сел на стул, к кровати, в изголовье.
«Ты сам во всём, конечно, виноват,
Прими, всё так же в силе, то условье».

Он  отказался, но друзья его
Добились все же пересмотра дела,
Судью нашли другого для него,
Который заявил всем людям смело-

«Позор на наш Американский ляжет флаг.
Апостол Павел голос слышал тоже.
Кто голос слышит, разве виноват.
Мы обязательно ему поможем».

Лишь через месяц состоялся суд
«Здоров - сказал судья - Освободить,
А обвинители пусть наказание несут
Пиши прошенье всех их осудить».

Но Морис встал и к брату через зал
Пошел и мирно руку протянул.
«Тебя не знаю!»- брат ему сказал,
К его лицу лишь спину повернул.

За ним отворотилась и жена-
«Ты неженатый больше человек!»,
И спину повернув, ушла она.
А за окном все падал белый снег.

И тут же таял, и слезой бежал
По светлому холодному стеклу.
И лист последний на ветру дрожал,
Но было всё же радостно ему.

Весь мир покинул, только не Христос,
Он рядом, потому вперёд смелей,
Не надо горьких и надрывных слез.
«Благодарю, Господь, что я еврей».

Он маленькую комнатушку снял.
Хотя бы раз едва ли сыто ел,
Но столько душ Христу завоевал,
Но столько сделать для Христа сумел!

А через год жена его пришла
Послушать, как он будет говорить.
И там Иисуса в  сердце  приняла.
И сына принесла благословить.

Увидел сына Морис в первый раз
К жене и сыну рвался он с  любовью,
Он так хотел быть с ними, хоть сейчас,
Но вновь жена поставила условье:-

«Живи как все и обеспечь семью,
Не надо так совсем Христу  служить
Тебе я здраво, слышишь, говорю.
Оставь служенье, будем тогда жить».

И это было во сто крат больней.
Молился он, и Бог ему сказал:
«Иди за Мной, неси свой крест смелей,
Тебя Я ко служению призвал».

На поезд посадил свою жену
И сына нежно обнял на прощанье.
«Тебя любил, сейчас люблю одну.
Но не могу оставить я призванья».

Победа не далась ему легко,
Победа над собой, над своей болью.
А поезд уже мчался далеко,
Но Божию исполнил Морис волю.

Три года пролетели словно миг,
Однажды на собрании одном
Жена увидела Иисуса лик,
Лицом к лицу там встретилась с крестом.

И слёзы покаяния лились,
«Прости меня, Иисус, прошу, прости!
Прости за мужа и за эту жизнь
И дай мне вместе крест с ним понести.

Я жертвенную жизнь с ним разделю,
Пойду, коль надо, подаяние просить.
Я больше этой жизни не люблю
И для Тебя хочу отныне жить».
 
С тех пор богатый некогда еврей
С женой еврейкой жили для Христа,
И приводили ко Христу людей,
И неба их манила красота.

Для них померкли прелести земли,
Не важен был доход и состоянье.
Другие выси сердце увлекли,
Влекли Христа небесные желанья.

Не медли, сердце, ныне отзовись
На этот зов, зовущий ко служенью.
Отдай Христу уют и эту жизнь,
Служить Ему, прими сейчас решенье.