Долгий мёд

Сквозь добела промёрзшее стекло
с проталинкой, дыханьем отогретой,
я вспоминаю тихое тепло,
неспешное соломенное лето.

Ресницами ловлю пушистый свет.
В саду от зелени и солнца тесно.
Всему вокруг меня — двенадцать лет,
а сколько было раньше — неизвестно...

А сколько будет — трудно сосчитать!
Ведь стоит подрасти мне и, поверьте,
уже не нужно будет умирать:
учёные должны открыть бессмертие.

Так думаю, влюблённый в новизну
степного дня — его опять мне мало,—
я радостно сопротивляюсь сну
и так боюсь, чтоб солнце не проспало.

А утром выбегаю в огород,
там бабушка стоит под косогором
над грядкой и в негромкое ведро
бросает огурцы и помидоры.

Ещё совсем не грустно рвать цветы,
не думая, как лето скоротечно.
Ещё всё то, что очень любишь ты,
пока светло, незыблемо и вечно.

Спешу я мимо пасеки во двор.
Ворчит пчела сердитая вдогонку.
Серьёзен и неспешен разговор
соседа с дедом — крутят медогонку.

И, как сквозь линзу, глядя сквозь стекло
прозрачного и медленного мёда,
я вижу, что пространство потекло,
что зыбко преломилась в нём природа...

И, далеко прозрев сквозь долгий мёд,
осознаю, глазам своим поверя,
как неизбежно движется вперёд
случайно увеличенное время...
1983