Да не судимы будем

Когда с последним солнечным лучом
уходит день, заботами очерчен,
усталый ангел на моё плечо
спускается и тихо, тихо шепчет:
"Мой господин, ты целый день спешил.
Ты много сделал, много согрешил.
Всё о насущном, в помыслах, о хлебе,
но помни, – молвит он повеселев, –
нередко плюс, зачтённый на земле,
вдруг минусом становится на небе".
 
Мне б отдохнуть. Мне б ангела – взашей.
Я день-деньской делищами ворочал.
А он всё шепчет: "Вспомни о душе,
твой путь земной… он на день стал короче.
Мой господин, мой безнадёжный друг,
ты всё грешишь, не покладая рук,
ты душу предаёшь, лелея тело.
А, между тем, не ведаешь того,
что кроме Неба, больше ничего
на Свете нет…
а Небу нет предела".
 
Усталый ангел, мрачное клише,
ночами то бичует, то ласкает.
И рад бы я подумать о душе,
да вот дела, дела не отпускают.
И голос мой срывается на крик, -
да, грешен я, но выбор не велик.
Не покладая рук, глаз не смыкая,
я потому не ведаю покой,
чтоб не стоять с протянутой рукой,
себе подобных хлебом попрекая.