На новом месте

На новом месте.

Год был тяжелый - длительные полигонные командировки, нервотрепка, бестолковщина, масса людей, как лицеприятных, так и одиозных... Но -  всё позади, я в райцентре, и охотовед, недавно приступивший к своим делам взамен несчастного, оболганного предшественника, сообщает мне, что место моей предполагаемой охоты -  теперь производственный участок: поделен и закрыт для посторонних. Как оказалось впоследствии, затея с производственным участком себя не оправдала и вскоре лопнула, как очередной мыльный пузырь. По сути, это была попытка бесконтрольной охоты без постороннего взгляда. Набрали полуегерей, нахватали карабинов СКС, патроны боевые. Останавливающее действие - слабое, на одного добытого лося приходилось несколько подранков, без пользы сгинувших где-то в крепких местах. Поголовье куницы очень быстро сократилось до минимума и до сих пор не восстановилось. А было ее при разумном отлове - на всех хватало, притом каждый год. Словом, временщики хапнули, что было близко и легко, а там и трава не расти...

Что лежало в идеологии организации производственного участка? На мой взгляд, амбиции и патологическая жадность. А что можно было свободно купить тогда в глубинке, имея деньги? Только водку. Вот и покупали. Если садились за обед без бутылки - уже чувствовали себя несчастными. Что это? Откуда?

Воспринял я эту затею как еще одно очередное бедствие и стал мучительно соображать - куда податься? Хоть домой возвращайся, очень уж это было неожиданно. Стоя на свертке, ведущей в глубинку от основной дороги, познакомился с молодым, симпатичным, очень располагающим к себе парнем. Василий, шофер, живет с родителями. Посетовал я ему о неприятностях, свалившихся на мою голову, и предложил он поехать к нему, в тупиковый поселок, откуда границы производственного участка отстояли достаточно далеко.

К вечеру подошел рабочий автобус, и мы незаметно, за разговорами, прокатили несколько десятков километров по разбитой дороге. Придя в себя, осмотрев окрестности, я понял, что места здесь действительно прекрасные, далеко от поселка стоят избушки, в наличии всякая дичь, и решил я начать осваивать новые угодья. Познакомился с очень хорошими людьми и охотниками, по их подсказкам, а более сам, пробонитировал большой участок и через некоторое время ясно представлял: что, где и когда. Отремонтировал с помощью прекрасного парня Гены, мастера леса, две полуразваленных избушки, забросил туда продукты, снаряжение и начались дни прекрасных охот.

Поразило обилие глухаря: за ходовой день можно было стрелять до десяти птиц. Но зачем мне это? Одного-то с трудом доваришь на костре и полусырого, жесткого два дня жуешь, напрягая челюсти. Собаке проще - для нее птица в радость! Только хруст слышен. Очень быстро надоели мне и рябчики, и тетерева, и глухари. Это в охотку их поесть, изредка, а ежедневно - кислые какие-то и привкус неродной, а главное - не на чем готовить. Костер - не русская печь или скороварка, за день находишься, когда готовить? А варится глухарь – ох, как долго! В избушке варить - сопреешь от жары. В поселковом магазине даже за деньги мало чего можно было купить. Суп в пакетах да крупы, и то не все. Один приятель из местных - Миша - часто меня выручал, привозя на мотоцикле овощей, домашних солений, хлеба. До сих пор благодарен ему безмерно. Нет его, земля ему пухом...

Рядом с моей избушкой, за речкой, огромное болото с названием Вересовая рада, густо заросшее можжевельником и кустарником. Дичи в этой раде - обилие, и всякой притом. Самое главное, что там никто не ходил, очень уж тяжелые условия для охоты. Все на работе, бичей-бомжей нет, все при деле. В один выходной день далеко ли уйдешь? Вот и практиковали местные охотники выезды на мотоцикле: подъехали, стрельнули, поехали дальше, стемнело - домой. Лес был мало посещаем. Мне и  не снилось, что я попаду в такой зоопарк. Лоси встречались почти каждый день, волки проходили раз в неделю по своей вечной тропе охоты. В речках и ручьях обилие рыбы и водяного зверя: норки, выдры, бобра. По моим путикам регулярно ходили рыси. Что было скверно? День короток!

А  к концу ноября совсем короткий. Приходилось выходить затемно, чтоб попасть в дальние угодья. А по своей лыжне всегда можно и затемно в избу прийти. Дрова приготовлены, еда в <естественном холодильнике> - на полке. Полчаса, и в избушке абсолютно комфортная обстановка. Освоил я похлебку из белок. Читал когда-то у профессора Формозова, что белка по вкусу не уступает фазану. Фазана я не едАл, а вот суп из белок оценил в полной мере - это не суп из боровой дичи! Мой верный пес прекрасно работал по белке, кунице, птице.

Приехал я не за деньгами, а за новыми заботами, что позволяли напрочь забыть старые, отдых был абсолютным, состояние души - ясное, покой и равновесие. Но наступали сроки возвращения, надо было собираться и уезжать. Еще несколько лет я осваивал эти дикие места, много было всякого - преимущественно хорошего, хотя случались моменты, когда приходилось пересматривать все свои принципы и убеждения, и я рад, что оставался собой при любых обстоятельствах.

Поскольку я приехал в 20-х числах октября, снега не было, урожай ягод был отменный, но медведь уже не кормился. Очевидно, набрав жир на зиму - кто где, отлеживался в укромных местах в ожидании верного снега, чтоб залечь в одну из подготовленных берлог. Однажды, обследуя одну из речек, услышал я лай кобеля по зверю на берегу. Подходил осторожно, но зверь все равно меня обнаружил, и лай с перемолчками начал удаляться. Через полчаса пришел кобель. На берегу, на мху, была вымята лёжка зверя. Лежал он со всеми удобствами: вода рядом, место такое, что врасплох никто не застанет, огромная ель прикрывала плотными ветками от дождя.

Спустя несколько дней уже в другом месте повторилась та же история - облаивание зверя, но как я ни старался тихо подойти, не смог. Зверь ушел, не останавливаясь, лишь один раз где-то далеко взлаял кобель и через некоторое время вернулся. Лежка была также с умом выбрана, даже лужа с водой была неподалеку. Это были азы работы кобеля по медведю, надо было развивать их дальше, но не удалось. Зима пришла вовремя, снегу насыпало сразу и много, ни следов медведя, ни берлог я в дальнейшем не обнаружил. Возвращался домой, как на каторгу: все нормировано, регламентировано, решеток только на окнах нет, хотя колючей проволоки было достаточно: испытательный аэродром охранялся надежно.

Виктор МУНИСТОВ

               2003 г.