Роковое решение Пелагеи Ерофеевны. В Курагино 1933

  Обозом  выехали  они  из  Сидоровки,  с другими  такими же,  раскулаченными.
  Лошади  шли  медленно и  спокойно.   
  Вот  и  прибыли  в  Курагино. Подъехали  к  сельсовету.   
Стоят  несколько  повозок. На телегах  сидят  женщины  и  дети. Лица  у  всех  усталые, невеселые. Женщины  покрикивали  на  детей,  тяжело   вздыхали.   Кто-то суетливо  перекладывает  вещи  из  узла  в  узел...
  Торопливо   выходили,  то  стремительно   заходили  обратно  в  сельсовет   взволнованные  мужчины. Их  раскрасневшиеся  лица   временами    лоснились  от  солнца. Они  щурили  глаза  и,  покуривая  папиросы,  о  чем-то   беседовали.
  Ветрено... Но уже  пахло  весной.  Над   сельсоветом   весело  трепыхал   красный  флаг. 
  И  их  повозка   встала  рядом  с  другими.
Ульяна  с  Настей  плакали... Почему-то. Потому  что  у  мамы  слезы  текли.
  Людей  возле  сельсовета  много. Некоторые  в формах,  ходят  уверенно.
  Чуть  подальше  еще   несколько   повозок.   Там  много  мужчин.  Они  сидят  в повозках.  Рядом  стоят  несколько  человек  в  формах,  мирно  беседуют.
   И  вдруг  Настенька   увидела   отца! 
 Спрыгнула  Настя  с  телеги,  и  бегом  к  отцу!  Подбежала  к  нему,  вцепилась  в  его   фуфайку,  прижалась,  что  есть  сил.  Обняла  его  крепкую  руку  и  заплакала.  Настя  успела  почувствовать   тепло  его  сильной  руки... Родной  запах  близкого,  дорогого  родного  папиньки.  Рука  отца  дрожала.
-  Доченька,  родная,  как  вы?
Он  схватил  Настеньку  одной  рукой, соскочил  с  телеги,  посмотрел  Настюше  в глаза. В  глазах  слезы. 
-  Ничего... Все  будет  хорошо... Не  плачь... Все  будет  хорошо... Вот   увидишь.
  Чужая  рука  потянула  Настю  вниз  за  плечо... Чужой  голос:
-  Не  положено... Гражданин,-  на  телегу! Девочка  отойди...
  И  уже  потянул  ее  чужой  в  сторону,  подтолкнул... Махнул  на  Настю  рукой..
Отец  на  телеге,  смотрит  на  Настю,  дрожащей  рукой  держится  за  свой  узел.  Человек  с   ружьем  стоит   между  ними.
  Уже  и  Пелагея  Ерофеевна   спрыгнула  с  телеги. То  на    Настю  смотрит,  то  на  Григория... Подошла  к  Насте,  взяла  за  плечи,  смотрит  на  Григория, и  стоит   молча. Мужчина  с  ружьем   прикрикнул:
-  Женщина,  к  телеге...  Забери  ребенка  своего.
 Они  побрели   к  повозке... Ульяна   сидела  не  двигаясь,  держась  руками  за  узлы...  Долго они  смотрели  в сторону  отца.  А  Григорий  смотрел  на  них.  Так  и  сидели  молча  и  не  двигаясь. 
Вечерело...
  Повозки  с  мужчинами  двинулись  с  места. С  ними  рядом  военные  с  ружьями...
-  Под  охраной... Как  заключенные... Как  преступники... Разве  папинька  что-то  плохое  сделал?  Нет.-  С  грустью   думала  Настя.
  Женщины  молча  смотрели  вслед  удаляющемся   повозкам.  Там их  мужья,  отцы,  сыновья,   братья... Увидятся  ли  еще...
  Несколько  дней  ожидания  в  Курагино  утомили.  Уже  казалось,  что  на  этой  повозке  пройдет  вся  оставшаяся  жизнь... Дети  плакали.  А  то  разыграются!  Бегают  возле  повозок,  смеются,  гоняются  друг  за  другом.
 Женщин  по  фамилии  вызывают  в  сельсовет.  И  Пелагею  Ерофеевну  вызвали.  Недолго  там   была. Вышла  задумчивая,  долго  молчала...  Шептала  что-то  сама  себе...
  Еда  еще была... Кусочки  сала...  Картошечка...  Хлеб...
Вечерами  разводили  небольшой  костер. Пили  горячую  воду. Потухающими  углями  засыпали  картошку...  И  ждали,  пока  испечется. От  костра  шел  легкий  дым. Мерзли  ноги...
  Спали  временами,  прижавшись  друг  к  дружке...
Вот  вышел  с  сельсовета  мужчина,  с    небольшими  припухшими  бегающими  глазами, подошел  к  Пелагее  Ерофеевне:
-Возвращайся  обратно... Тебя  отпускают.
  Растерялась Пелагея  Ерофеевна:
-  Как  так?   Почему? 
-  Мой  муж... Как  же  он  там  один?  Один... Среди  чужих  людей...
  Посоветоваться   не  с  кем... Уже  почти  месяц  она  без  Григория.  Григорий  всегда  знает,-  что  делать,  как  быть...  Всегда  Пелагея  Ерофеевна  слушала  мужа,  выполняла  его  распоряжения.
  Сердце  ее  рвалось  к  Григорию...  Короткая  встреча  здесь,  в  Курагино,  лишь   усилила  тоску  по  любимому.  Страх  одиночества... Страх  за  будущее  детей.  Беспомощность... Страх  за  Григория... 
-  Один, без  тепла... Без  горячей  еды...  Мыкается... А  что  если  погубят  злодеи...
  Пелагея  Ерофеевна  решительно  направилась  к   сельсовету.  Нашла    человека, который  подходил  к  их  повозке  и  твердо  сказала:
-  Нет. Я  поеду вслед  за  мужем... Как  же  я  без  него?  Дети  у нас...  Как  я  без  мужа... Все  у нас  отобрали... И  дом...И  хозяйство...  Некуда  мне  возвращаться.  Без  Григория  не  вернусь.  К  нему  отправляйте.
  Мужчина  пожал  плечами,  вздохнул:
-  Дело  ваше...
Опустил  глаза...
  Пелагея   Ерофеевна  вернулась   к  дочерям:
-  Скоро  поедем... К  отцу  поедем...
-  Пусть  будет  трудно... Но  вместе... 
    Пелагея  Ерофеевна  и  представить  себе не  могла  свою  жизнь  без  Григория, сильного,  доброго,  умного отца  их  детей... Любимого...  Ненаглядного... Близкого  и  родного  ей  человека.
  Если  б  она  могла  себе  представить  что  ждет  ее  и  ее  детей...  Если  смогла  бы   даже  частично  предположить   весь  ужас  который,  ей  и  ее  детям,  придется  перенести  в скором  времени,-  то, наверное,  бежала  бы  бегом,  схватив  своих  дочерей, с  малышом,  сердце  которого  бьется  под  ее  сердцем... Бежала  бы  обратно, в  Сидоровку,  к  тем  бессовестным,  крикливым  колхозникам,  и  попыталась  бы  выжить без мужа  в  каком-нибудь  сарае,  или  в  чужом  углу.
  Но  вера  в  доброе,  в  святое,  сильная  любовь  к  мужу  и   уверенность  в  его  силе,  вера  в  бога, в справедливость,   которая   всегда   приходит,- давали  ей  силы  и   уверенность   в  себе:
-  Разве  не  справимся   мы,  вместе  с  Григорием,  со  всеми  испытаниями,  что  посылает  нам  господь  бог?  Начнем  все  заново...  Ради  детей  наших. Мы должны  быть  рядом.  Должны  поддерживать  друг  друга,  растить  и  воспитывать  наших  детей.
  Пелагея  Ерофеевна  приняла  решение  с  ее   представлениями   о   жизни,  с  ее  представлениями  о  добре  и  зле...  С  ее  верой  в  святое  из  святынь,-  в  милосердие  и  справедливость   свыше ... 
  Другого  решения  она  и  не  могла  принять... В  с  детства  жила  она  в  вере, с  добрыми  родителями... Ее  юность,-  была  одним  красивым  светлым  днем,  с  красными  лентами, с  цветными  сарафанами,  с  солнечными  лучами  солнца  в ее  спаленке, с  птицами  за окном, с  песнями  матери, с  теплом  русской  печи, со  смехом  в  сугробах  и  на  горках   деревни. Она  росла  среди  добрых  близких  и  родных  людей.  И  Григорий, любя  ее, был  ласков  с  ней  и  добр.  По-другому  быть  не  может.
  Впереди  дорога  в  неизвестность... Но  к  любимому.
  Верная   укладу   жизни,  устоям   староверов, верная  своей  семье  и   любимому, и  любящему  ее  и  детей,  мужу, -  Пелагея  Ерофеевна  была  готова к любым  трудностям  ради  сохранения  семьи.
  Быстро  договорилась  с  людьми  с  других  повозок,-  разместила   по  их  полупустым  телегам  сохраненые  холсты,  зерно,   картошку,  сало,  вещи... Святое, крест  и  иконы,  держала  при  себе.
  Досмотр  прошел  благополучно. И  медленно  потянулись  подводы  на  Абакан.