Кошачьи понятия из кн. Лица страстей

    ПОНЯТИЯ
Понятия - это когда что-то вроде как так и надо, но это «так и надо» нигде не записано и может вызывать неприятные разногласия. Зоя насчет понятий была не сильна, она кроила и шила на дому, обладала жгуче-курительной привычкой, стремительно желтеющим лицом, глазами прозрачной голубизны и красавицей-дочкой 25 лет от роду, которая замуж почему-то не выходила и работать где-либо не рвалась.
А еще у Зои жили-поживали безродная черная кошка Муська, подобранная у помойки в бытность свою котенком, и вполне даже породистый черный доберман по кличке Рэм. Рэм достался ей не за деньги, а благодаря  широкой натуре, которая наивно полагала, что фраза «присмотри, пока мы переезжаем», означала временное пребывание кобеля в их с дочерью двушке.
Убедившись в обратном, Зоя закурила очередную сигарету и обратилась к Рэму со словами: «Хошь -  не хошь, а ты теперь наш, так что не дрыгайся». Пес ее понял и, сложив огромные лапы, громко плюхнулся на пол в коридоре, благо, квартира была старой постройки и коридор это позволял.
Так они и стали жить, и денег им вполне даже хватало, пока не наступили времена готовой одежды. А затем их стало хватать в основном, на сигареты и куриные лапки, которые варились в старой кастрюле с добавлением свеклы, картошки и сушеной крапивы и назывались борщом. Живность Зоя придумала кормить очистками, но доберман все же не боров, и он, определив, где именно находится аппетитный намек на мясо, часами лежал в кухне, носом к холодильнику, тосковал и чахнул.
Иное дело – Муська. Она и раньше была дамой самостоятельной и не больно-то давала себя гладить и привораживать, она редко мурлыкала и повелительно мяукала только в определенные часы и в определенном месте. Может, сказалось бездомное детство, а может, она пошла в кого-то из родителей, но Муська решила жить по понятиям еще в отрочестве, убегала из дома через форточку и возвращалась домой опять же в определенные часы, чтобы проинспектировать содержание миски. Над доберманом она взяла шефство еще тогда, когда он только появился у них, растерянный и неясно что охраняющий. Решив, что у малого что-то не то с головой, она жалела его, подбадривая молча, прислонившись к его горячему боку своим теплым боком и давая понять, что этот большой дурацкий пес под ее личной защитой.
Его тоску Муська снести не могла и решила, что это не по понятиям – давать чахнуть членам своей стаи. По этой причине она надумала сменить шефа и возглавила бунт, выражавшийся в ночных кражах из холодильника долгожданных куриных лапок. Рэм был на подхвате и внимательно следил, когда главарь шайки просунет свою мохнатую черную лапку в щель холодильника и вытянет когти. Он открывал едва приоткрытую тяжелую дверь, гордясь своей силой и осознав, наконец-то, свое предназначение. Дружба крепла, лапки исчезали стремительно. Зоя ругалась, но поделать ничего не могла, сон клонил ее ночью, невзирая на твердую решимость бдеть у холодильника. Она злилась на своих четвероногих бунтовщиков, но выгнать Муську было невозможно, а выгнать Рэма преступно, поскольку он был стар и никому больше не нужен. Так они и жили, пока однажды не оказалось, что и на лапки денег нет, и в ближайшее время не предвидится.
В тот день Зоя выкурила целую пачку дешевых, дурно пахнущих сигарет, выслушала проклятия и крики дочери, поискала и не нашла недокуренных окурков и расплакалась. Муська сидела на стыке открытой форточки и сурово следила за ней круглыми, желтыми, колдовскими глазами. Потом наступил вечер, прекрасный, но голодный, потом наступила ночь.
Рано утром Зоя стала думать, у кого и что можно одолжить. Она пошла ставить чай на кухню, зашла – и обомлела: на кухонном столе красовалась жирная тушка замороженной курицы. Она слегка уже подтаяла, но была такой свежей, такой аппетитной! У стола, едва сдерживая слюни, дрожал телом Рэм, а рядом с курятиной возлежала гордая Муська, безмолвно говорившая: «Это для всех. Это по понятиям».
А на другой день поступил заказ…
Вера Андровская