Ничто не забыто

Память.

Что мне делать с памятью моей,
Чтоб не помнить улетевших дней,
Чтоб не помнить горя и невзгод?
Но она вовеки не уйдет.
Что мне в жизни довелось видать?
Очень рано потеряла мать,
Позже потеряла и отца, -
Горю и утратам нет конца.
Не балует нас природа-мать!
Нынче урожая не видать:
Тучи мимо полюшка идут, -
Гибнет наш крестьянский тяжкий труд.
Засуха совсем нас извела, -
Без дождя иссохла мать-земля.
И в глазах померк весь белый свет,
Жить уже и силы больше нет.
Надвигается на нас беда:
Пожелтели, съежились хлеба,
А когда с полей идешь домой,
Травы с хрустом мнутся под ногой.
Пыль неслася, мгла сгущалась,
И земля вся трещинами взялась.
Ноги могут провалиться в щель.
Выжить бы на свете – наша цель.
За  гроши, что было, сбыли мы.
Рады и тому, что все живы.
Мы просили хлеб «ради Христа»,
Бросив сердцу милые места.
Как бежать от этой злой беды?
Как дожить до травки-лебеды?
Это – тридцать третий трудный год.
Много жизней год тот унесет.
Не окрепла тут еще страна,
Мировая началась война.
Сколько раз бомбили нас в войну!
Ад испытан нами наяву.
Выпить чашу нам пришлось до дна,
Что налить смогла туда война.
А на фронт ушли все мужики,
Женщины остались, старики.
Надо было сеять и косить,
Жать серпом, вручную молотить.
Надо было землю нам пахать,
Некогда лишь было отдыхать.
Много надо сил пахать!
Крепко надо плуг держать,
Чтоб не шел он в сторону,
Ровно вел бы борозду,
Не ушел бы слишком вглубь.
Силы нет – и день не люб.
Устает пахать мужик
И, не двигаясь, лежит.
Кони тоже отощали,
Понемногу отдыхали.
Мало было их голов -
Запрягать пришлось коров.
Но приходит сеять срок,
И берет мужик лубок,
Ладит он на грудь его,
Сыплет внутрь на сев зерно.
Горсткой бережно берет,
Сеет, по полю идет.
С горстки зернышки летят,
Поверху земли лежат.
Надо поле боронить,
Чтоб землей зерно прикрыть.
Землю борона рыхлит –
Человек за ней следит,
Чтоб на поле вся земля
Потревожена была.
Тут не надобно уметь,
Надо только лишь терпеть.
Но заметьте: мужики -
Это наши старики!
Дети боронить могли
И, поверь, старались мы.
Травы на лугах косить,
Жать хлеба и молотить, -
Все умели мы тогда,
Научила нас война!
Но пришла опять весна,
И закончилась война.
Мужики с войны придут,
И начнется мирный труд.
Но не все домой пришли –
В битве смерть свою нашли.
Ах, проклятая война!
Всё разрушила она.
Дом родительский сожгли,
Не пришел отец с войны.
Только бабушка одна
Мне опорою была.
Много лет с тех пор прошло.
Было это так давно!
У меня есть дети, внуки –
Не испытываю скуки!
Я на пенсию пошла.
Слава Богу, дожила!
Но событий этих, дети,
Не забуду я до смерти.

Война.

Над миром сгущаются черные тучи.
Вряд ли те тучи сторонкой пройдут,
А значит, случиться беде неминучей,
И  оборвётся вдруг мирный наш труд.

Война ураганом ворвалась внезапно
И оборвала нам мирную жизнь.
И всё, что вчера ещё нас волновало,
В прошлое кануло. И начались

Вот с этого тихого ясного утра
Двадцать второго июня как раз
Совсем не такие, как были недавно,
Думы, заботы, тяготы для нас.

Вчера мы, наверно, не замечали,
Как хорошо нам на мирной земле.
И делали дело, и твёрдо мы знали:
Рядом увидим родных нам людей.

И вот опустела родная деревня.
Мужчины уходят с врагом воевать,
Машины, телеги, коней и продукты
Вслед за людьми мы должны отправлять.

А в поле хлеба, как всегда, созревали.
И некому травы косить на лугах.
На плечи свои принимали устало
Женщины труд тот в нелёгких делах.

Мужья воевали на фронте с врагами,
Жёны водили в полях трактора,
За штурвал комбайнов садилися смело:
Хлеб убирать наступила пора.

И всё ж, как ни тяжко в ту пору нам было,
Всё мы снесли на упругих плечах:
Врагов ненавистных в норе их разбили
И сохранили домашний очаг.

Учительница первая моя.

Была она общительной,
Сердечной и решительной,
Любила очень милые края,
Учила нас она читать,
Решать задачи и писать –
Учительница первая моя.

Любили с нею мы играть,
Ходить в походы, рисовать.
И другом верным нам была она.
Но вот в июньский  ясный день
Закрыла детство, словно тень,
Ворвалась в жизнь, нагрянула война.

Дома и вещи побросав,
Когда суровый час настал,
Уйти пытались в дальние края.
Мы подошли уже к Десне,
Столпились в кучу люди все,
Дрожала от разрывов бомб земля.

Уйти не удалося нам –
Вернулись снова по домам.
Огни пожаров виделись кругом.
И стали жить мы на земле,
Принадлежащей с детства мне,
Но занятою временно врагом.

Была сначала тишина –
Оберегала нас она
От озверевших вражеских солдат.
Но вражья сила нас нашла,
Расправа и до нас дошла
И тишину взорвала, как набат.

Звучало: «Матка, яйки, шпиг!»
Хозяйки храбро в тот же миг
Пытались от врага всё уберечь.
И начали стараться мы
Укрыться тут от вражьей  тьмы –
Над головой висел Дамоклов меч.

Однажды на рассвете вдруг
Кричали в страхе все вокруг,
И слышалося хлопанье дверей.
Враг шёл шагами быстрыми,
И раздавались выстрелы,
Собачий лай, как будто рык зверей.

В сарай евреев враг собрал,
Потом в овраге расстрелял
И стариков, и маленьких детей.
Ходило горе по следам.
Подружек было много там
И в том числе моих учителей.

Вершили партизаны суд
И совершали часто тут
Налёты на незваных к нам гостей.
Иван Иваныч Иванов
Брал сведения у врагов
О численности вражеских частей.

Но как-то враг о том узнал,
Допрос он снял и расстрелял
Разведчика от наших партизан.
К его связной они пришли
И, скажем прямо, не вошли –
Ворвались в дом её, как ураган.

И, повернув к врагу лицо,
Выходит на своё крыльцо,
Прощальный взгляд бросая на поля,
Последний в жизни свой урок
Даёт нам в солнечный денёк
Учительница первая моя.

Как дальше нам на свете жить,
Как родине своей служить
В последний раз учила нас она.
Оставить на земле свой след!
И лучше в мире дела нет
Служения тебе, моя страна!

Атака.

Средь берёз бугрились камни,
А травы вкусно пахли жизнью.
Снаряды свистом души рвали,
Справляя по убитым тризну.

Берёзы исходили соком,
А сосны плакали смолой
И, принимая внутрь осколки,
Тут заслоняли нас собой.

Над лесом мины шелестели
И рвались где-то впереди.
Стоял сплошной стеною грохот
И замирал в моей груди.

Вдруг, грохот резко оборвался,
И лишь негромкое:  «Вперёд!»
Нас из окопов вырывает -
В атаку на врага ведёт.

Лицом и грудью ощущаю
Летящую навстречу смерть,
Но я бегу, не замечая
Поднявшуюся круговерть.

Меня ничто не остановит,
Меня, как вихрь, несёт вперёд.
Сквозь трескотню я слышу крики,
Но не пойму, кто что орёт.

Вот рядом падает товарищ,
Я замедляю чуть свой  бег,
Но прорываюся в пространство,
Карабкаюся с криком вверх.

Туда, к воде бегут фашисты,
И я стреляю  на бегу…
Атака кончилась. Но сколько
Был бой?- понять я не смогу.

Враги нас  в роще  окружили.

Враги нас  в роще  окружили,
Со всех сторон, как пауки,
Нас паутиною опутав,
И в ход пошли уже штыки.

Мы храбро дралися с врагами,
Но силы были не равны,
И полегли в бою последнем
Твои, Отечество, сыны.

Очнулся я на поле боя
От непривычной тишины.
Лишь в голове – то звон, то искры,
То всплески огненной волны.

И белоствольную берёзку
Увидел я невдалеке,
Но тут услышал грозный окрик
На чужеземном языке.

И с той поры хватил я лиха,
Познал всю горечь лагерей:
Собачью свору напускали -
Охотились, как на зверей.

Колючей  проволкой  опутав,
На вышках встали сторожа,
В ненастье под открытым небом
В грязи лежали мы, дрожа.

Работали с утра до ночи
На нашей исстари земле,
Но труд оплачивали плёткой.
Не раз досталося и мне.

Кормили нас сырою свёклой,
Как свиньям, бросив прямо в грязь;
И ненависть во мне кипела,
Когда глядел на вражью мразь.

Но вот однажды утром рано
Я на работу встать не смог
И под дождём лежать остался.
Увидел вдруг я пару ног.

Фашист поднять меня пытался -
Разбил он голову мне в кровь.
Потом, решив, что я скончался,
На трупы бросил меня в ров.

Нет, говорят, чудес на свете,
Но я поверил в чудеса,
Когда увидел над собою
Родные девичьи глаза.

Она за мной, как мать, ходила,
Поила с ложечки водой
И сокрушалася по-женски:
«Какой ты, миленький, худой».

Окреп я и набрался силы,
Ушёл в леса, чтоб мстить врагу.
Пока враг землю нашу топчет,
Я жить спокойно не могу.

Прошёл с боями до Берлина.
С врагом я храбро воевал,
И, наконец, пришла победа -
Её я долго добывал!

И я стою у стен рейхстага,
Из автомата вверх палю,
В восторге я смеюсь и плачу
И слёз своих я не таю.

Война закончилась победой,
Но сколько хватит моих сил,
Всю жизнь бороться теперь буду
За то, чтоб сохранился мир.

Плакучая  ива.

О чём ты плачешь, плакучая ива,
Склонившись над быстрой рекой?
Иль вспоминаешь погибших героев
И бережёшь их покой?

Сколько их было в суровые годы
Тут прогремевшей войны!
 Плавился камень, земля тут горела,
Многие в землю легли,

Но, умирая, врагу не сдавались.
Лучше в бою умереть!
Только б  любимую Родину милую
Не погубил этот смерч.

В схватке суровой они победили,
Смерть свою смертью поправ,
Во имя жизни родимой Отчизны,
Навек бессмертными став.

Грустные ивы над быстрой рекою
Тихо листвою шуршат.
И, вспоминая погибших героев,
Ивы и люди грустят.