Вечером дома

Домашние радости я хочу воспеть языком безыскусным:
капустный салат с сельдереем, купленный в «Рими»
(с утра, под кофе, пожираю печенье и, сладким объевшись,
чувствую вечером: хочется чего-нибудь покислее),
«ройбос» – чай, чудесный напиток, пахнущий нежно
ванилью и мёдом, купленный там же, упакованный
в Латвии, но завезённый, если не врёт этикетка, из далёкой
южно-африканской страны; к этому можно добавить
книжку, стоящую на подставке, изготовленной мастером-
краснодеревщиком по чертежу, который я сам набросал,
решив, что негоже часами сидеть, склонившись над книгой, –
могут заболеть и плечи, и шея, да и спине повредит;
сегодня на ней (на подставке) примостились
переводы Жуковского из Саути, Грея и других англичан
(превосходное издание «Радуги»-«Рудомино»,
билингвальное, с разным цветом страниц для английского
и русского текста; когда-то, лет пятнадцать назад,
стоило оно всего лат девяносто); в книжку смотрю,
ароматный чай допивая, и при этом (три дела
ухитряюсь я делать, как Цезарь) веду беседу с женой
о научных открытиях, театральных премьерах, выставках,
концертах и туристических планах на лето. За окном
мелькают чайки, вороны; ещё не стемнело; люди куда-то
спешат. Скоро чай я допью и развалюсь на диване –
буду слушать «Годы странствий» Листа в исполнении
Клаудио Аррау. День догорает, как сказал бы Жуковский;
прошел он удачно – физкультурная повинность отбыта,
ужин съеден, и ничто меня не заботит: все дела переделаны,
а посуду помоет жена.