Последняя ночь

Последнему Российскому Государю и его семье посвящается.


Что думал он в тот вечер слыша
неясный шёпот,топот ног...
Детей просил,чтоб были тише,
Целуя на ночь... А потом,
молился,в ожиданьи глядя
на тёмный образ... Может- спал...
Иль вспоминал их  дом в Ливадии,
где счастлив был,и где мечтал,
что не оставит Бог Россию,
и будет Мир после Войны!
Он отдал всё, лишь только дети
были ему теперь важны...

Вот заскрипели половицы,
и в двери стук- пришли за ним...
Спасители или убийцы?
Тревога стелется как дым...
Зовут не мешкая одеться,
Детей собрать,спуститься вниз..,
Придётся вновь куда-то ехать...
Куда теперь,уж хоть бы в Крым!
Охрана давече шепталась,
что Каменск занят Колчаком,
что близок фронт и чехи давят,
что Комендант усилил гарнизон.

Вот девочки уже собрались,
Юровский говорит:Поедут все...
Крестясь,тревожно шепчет Алекс,
что Лёша вновь кричал во сне.
Я понесу его,пусть спит,он лёгкий..,
Будто ангел...
            Пусть увидит сон!
Что-здоров... и нету больше боли...
Все собрались... пошли...
              Ну- с Богом!

И комендант в последний раз обводит,
Тяжелым взглядом царскую семью,
Вот караул их всех в подвал заводит
И пот холодный проступил на лбу...
Конец!
           Декретом СовНарКома...
Приговор!
           Но дети то за что?..
И залпы прерывают шёпот...
          Прости их Господи за То!

                ***
Лев Троцкий (Дневники и письма) -В  разговоре со Свердловым я спросил мимоходом,
     — Да, а где царь?
     — Кончено, — ответил он, — расстрелян.
     — А семья где?
     — И семья с ним.
     — Все? — спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
     — Все, — ответил Свердлов, — а что?
      Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.
     — А кто решал? — спросил я.
     — Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого
    знамени, особенно в нынешних трудных условиях.

Низложенного царя России Николая Романова и членов его семьи разбудили в ночь с 16 на 17 июля 1918 года и приказали одеться. Большевики сказали, что семью перевозят в безопасное место, подальше от Белой армии, которая приближалась к Екатеринбургу, находящемуся на юге Уральских гор.

Солдаты повели семью вместе с четырьмя слугами – поваром, камердинером, врачом и горничной – в подвал здания, в котором их содержали. Николай нес на руках своего сына Алексея, которому нездоровилось. Когда все собрались, им дважды зачитали смертный приговор, и восемь палачей подняли оружие.

На выяснение того, что произошло дальше, у советских и российских исследователей ушло почти сто лет.
Далее здесь- http://www.proza.ru/2012/07/17/49