Он назвал её - Медвежонок

Он назвал её - Медвежонок,
Он носил её на руках.
Взял её в законные жёны -
Обогрел её - приласкал.

А потом - он её ударил -
Со всей силы - с размаху - с плеча,
И она сбежала - в кошмаре -
Всей душой от боли крича.

Спотыкаясь - ломая когти -
Обдирая о ветви боль -
Облекаясь звериной плотью -
Чтобы выжечь эту любовь.

Только - даже под маской зверя -
Губы шепчут - вернись, приди -
И не чает уже - не верит -
Кровоточит рана в груди.

Её тело - вросло в чащобу,
И проложен шаманский путь -
Только нужен один ей, чтобы
Всё исправить - и всё вернуть.

Её тело - забыть не может -
Даже шерсть не поможет тут -
Жар огня на топлёной коже -
Недосказанность слов во рту.

И лицо - под масками бледно -
И луной белеет в ночи -
Он придёт ли за ней - следом -
Чтобы боль её излечить?

Её тело теперь - ножны -
И торчит ножа рукоять.
И один только он может -
Это лезвие прочь изъять.

Только тот, кто нанёс рану -
Её сможет выжечь до дна -
Она ждёт - и умирает -
Возрождается, как луна.

В чёрной пасти лога лесного -
Не мертва и не жива -
Она будет снова и снова
Своей кровью его звать.

Своей кровью, своей болью -
Ведь былое не изменить -
Потому что сплела обоих
Белых шрамов ночная нить.

Этой нитью тела их сшиты -
Даже если они врозь -
И корнями в чащу души её
Он, как сломанный дуб, пророс.

И скитается - диким зверем -
Над рекой - под коростой льда.
Только люди умеют верить.
Но и звери умеют ждать.

Ждать - руки - и короткой ласки,
Что отмоет бурую кровь.
Чтобы снять звериную маску,
Чтобы только поверить - вновь.