Роковое колхозное собрание
Решили пойти всей семьей. Чтоб видели колхозники, что семья большая.
- Как одеться? Праздник... Не праздник?
Оденься добро,- могут осудить. Оденься никудышно,- самому невесело.
В клубе нежарко... Тепло нужно одеться.
- Чай, в люди идем... Накинь, Пелагея Ерофеевна, платок красный...
Ласково сказал Григорий, нежно взглянув на любимую.
- И девочек принаряди. Все дома они. Пусть порадуются. Повеселятся. Людей посмотрят. сами покажутся. И сын пусть приоденется. Все лето работал. Чай, жених почти. Уже и девки на него заглядываются.
Григорий одел добрую, богатую доху, купленную случаем, еще в годы НЭПа.
Редко выходили они в люди, чтоб все вместе. Дети больше в доме и во дворе. Работы хватает... Не до баловства.
Важный сегодня день. И праздник на душе. Почти год отработали в колхозе.
Узнали многое. И людей многих узнали, о которых и не слыхивали, живя в одной деревне, бок о бок, и многие годы.
Вот и до клуба дошли. Вот они колхозники... Кто на лавках сидит. Кто у окна присел... А кто в дверях стоит. Правление колхоза за столом, на возвышенном месте, перед колхозниками... Огласили трудодни. Но по каждому колхознику утверждается собранием отдельное решение. Радуются колхозники. Голосуют. Тянут руки. Каждый из них значителен и важен. И Григорий голосовал... И брат... И Пелагея Ерофеевна! ЧуднО...
Вот дошла очередь и до Григория . Радость и веселье на лицах односельчан сменилось злостью, и гневом. Один крикнул:
- У него молотилка на дворе!
Другой добавил:
- Изба большая! Все у него есть! Вон как вырядились!
- Корова у него... И лошади в хозяйстве своем...
- Единоличник!
- Пимокатит... Холсты делает... Патаку варит...
Крики, возгласы... Недобрые шутки. Все смешалось в одном гуле.
День этот оказался роковым и для Григория, и для всей его семьи. И каждый из них запомнил эти раскрасневшиеся от негодования лица, со злыми, прищуренными глазами, выкрикивающие имя Григория, его фамилию.
И Настеньке запомнился этот день, это шумное собрание, этот год.
1933 год... Открытие школы в деревне уже не казалось таким важным событием. А именно это собрание осталось в памяти Насти, и всей их семьи.
Собрание шло долго... У Насти устали ноги, заболела голова.
Это собрание колхозников перевернувшее, поломавшее всю их жизнь, спокойную и правильную жизнь всей их семьи, обжегшее их всех коварным огнем несправедливости и жестокости,- прочно сохранилось в памяти Насти, Ульяны, Виктора, Пелагеи Ерофеевны...
Его, Григория, выбросили из колхоза. Его включили в список кулаков.
Им ничего не заплатят за работу в колхозе.
- Как так? Почему не заплатят?
Разве можно так? Бога не боятся... Безбожники...
Злые...
Домой шли молча... Григорий перешептывался с женой...
* * *
Григорий стоит у окна и смотрит кто-то из колхозников везет на телеге полученное за трудодни.
- Мы бы тоже получили... Втроем работали. Много должны были получить. Трудодней много наработали. Обманули безбожники... Что теперь будет?
Спаси, Христос...
Смекалистая Настя подумала:
- Их, колхозников,- много... Злые все. Кричали... Не захотели расплатиться за работу... Потому выбросили отца из колхоза. Безбожники злые... Все злые...
Насте было жаль отца, мать...
- Они целыми днями работали в колхозе, уставали. И оказалось,- все зря. Обманули... Обокрали... Наверное, они все из тех далеких и суетливых городов, где живут слабые, неверные Христу, люди. О них рассказывал дедушка.
Изменилось все с того дня. Косые взгляды соседей... Грустные вечера. Тревожность. Особая нежность матери к отцу... К детям.
Теперь они дети кулака. И Настя - дочь кулака, дочь врага народа, трудового, советского.
Вечерами отец часто стал уходить из дома. Он встречался с братьями по вере. Возвращался к полуночи, с опущенной головой. Не смотрел он в глаза детям. Отводил взгляд в сторону. Настя никогда раньше не видела отца таким.
Осунувшийся... Рука часто дрожала... Шепчутся с матерью:
- Все отберут... Составят описи... Ничего не оставят... Могут расстрелять... Могут отправить куда-то...
- Как же мы... Как дети? Что с нами будет... Все против нас.
- Противиться нельзя... Ничего нельзя подписывать... Расстреляют...
- Спаси, Христос...
- Можно попрятать что-то... Хоть что-то сохранить...
- Говорят...
Они ходили по дому в темноте... Неярко горела почти сгоревшая свеча... Уходили куда-то... Возвращались... Снова уходили. Настя заснула крепким сном.
Ей снились недобрые красные лица колхозников... Сердитое лицо председателя.... Валенки... Молотилка... Красные флаги... Лошади... Ее любимая корова Марта, с доверчивыми большими и грустными глазами.... Соседские мальчишки и девчонки... Отец... Мать... Ульяна.
Тепло Настеньке ... Но не спокойно... Тревожность матери и отца передались и ей.
Свидетельство о публикации №116032902272