Ура, у нас каникулы!

    - Проныра Лом по наколке одногруппника слётал в станицу и умудрился всего за полтос купить у комбайнёров чистейшей пыли. "Охренеть, - рассказывал приятель, -  там они её щётками снимают после уборки!" (из конопли делали пеньковые канаты). Мы быстренько пропарили это дело, прессанули и получили много-много гашика хорошего качества (зто тебе не шала цыганская!), которым Лом поделился с нами по-братски щедро). Канабис лёгкий, пробивает на хи-хи и хавчик, и не грузит мозги. На него не присаживаешься, как на опий, а банальная сигарета в сто раз вреднее. Впрочем, во всём нужно меру знать. Так что время мы проводили весело и сытно.

  В середине декабря решили нагло свалить на каникулы, уже прочухав к тому времени, что ничего-то нам за это не будет. С финансами проблем не было, да и билет по тем временам какую-то тридцатку всего стоил, и я предпочёл Аэрофлот. Пацаны с такими гостинцами не стали рисковать, и отправились поездом. Только в порту, когда из-за непогоды отложили рейс, я понял, как лоханулся - менты бродили по залу ожидания с собаками, натасканными на запах анаши, а у меня за козырьком шапки лежал пятак гашиша грамм на десять. Спас фактор Удачи и то, что хорошо потрудился целый вечер с утюгом, запаивая пятак в несколько слоёв целлофана. Да и вид у меня был, как у стандартного пассажира. Но всё равно протусовался всю ночь на улице, заходя в зал лишь погреться на минуту. Мне повезло, а вот несколько пацанов с нашей бурсы спалились по собственной дурке, да ещё тех, кто наводку дал, посдавали. Один олень вообще просто кинул мешочек с пылью в дипломат, и всё - прощай учёба, здравствуй, суд.

  Малая Родина встретила настоящей зимой со снегом, который я видел в N всего лишь раз за время учёбы. Даже воздух казался родным. Это неописуемое ощущение, когда возвращаешься домой в первый раз после длительного отсутствия, пробирает до глубины души. Такое бывает только раз - всю жизнь мотаюсь по белу свету, бывало и подольше, но такого больше не испытывал. И конечно же, встреча с матерью, которая всегда будет ждать тебя, как ни одна любящая баба, и примет в любом виде.

  - Чёт я расчувствовался. Вадик, наливай!

    - Улицы района от щедрот наших были усыпаны папиросными пятками, над центром витал дух Канабиса. Курили внаглую, гуляя с папиросами в зубах и пуская паровозы друг другу. Наши менты, в отличии от N-ских, тогда ещё и запаха не знали, по-ходу, если дошло до того, что меня спросил один знакомый: "Декс,а чего у тебя такая папироса длинная?", ах-ха-ха. Золотые были денёчки, да сам помнишь - все были веселы, полные надежд, молоды, здоровы, а главное - живы.

  Одноклассники смотрели на нас с раскрытыми ртами. Они так и остались ещё теми же школьниками на попечении родителей, хоть и назывались гордо "студентами", а мы, уезжая щенками, вернулись, хоть и с маленькими зубами, но уже волками и отчётливо выделялись среди них, особенно Бург с Ломом своим привезённым акцентом. Мне с ними было уже неинтересно, и я в который раз убедился, что сделал по жизни правильный выбор. Ты ведь знаешь, что они и доселе собираются на "встречах выпускников". Какие, накер, встречи могут быть, когда ни многих учителей уже нет, ни лучшей трети класса, среди которых наши друзья? Чтобы снять ночной клуб, накерачиться там, и колотить понты, кто они по-жизни? Не по нраву мне это, я лучше здесь, в "Ступеньках", с тобой бухану. А кто мы по-жизни - бродягами родились и ими же умрём, зато есть, что вспомнить. Вадик! Принеси ещё бухла, брат, и рок включи, пожалуйста.

  - Бург тусил со студентами, Лом с блатными мутил, а мы с Ромычем сидели у меня за нардами, пили "Смирновку", слушали новый хэви, и говорили, говорили... Знаешь, Фил, сейчас, когда его нет с нами, у меня осталось ощущение недоговорённости чего-то важного, видно, оно всегда так, когда человек уходит навсегда. Ничего, надеюсь, у нас ещё будет время наговориться... А тогда братан жутко убивался, что не свалил с нами, а я утешал его тем, что он всё равно не пошёл бы в море до службы - весенний призыв, а он божился, что соскочит весной в армию, вернётся и станет моряком. Я сидел и грустно думал о том, что этому не бывать, потому что в жизни всё решает первый шаг. Молодец, пацан, всё таки завалил институт и сам напросился на трёшку в ВМФ.

  А наша троица, однако, совсем обарзела - не успели оглянуться, как почти месяц прошёл, пора бы и честь знать. Возвращались на поезде, под завязку затаренные родительскими пирожками и пивом.