Кащеева цепь. Пушкиниана

(Повесть в стихах)

             /Марине Цветаевой/

1. Двое

Он и Она: ночей не спящий Пушкин –
И - пьяная - от танцев - Натали,
Скупающая жадно безделушки
За строки, что поэту - грудь - сожгли.

Его - стихами - бредит - вся Россия,
Они - по трактам - звонче кандалов.
А в Петербурге - нет - ее красивей, -
Она - обворожила - всех - без слов.

О, как она - искусно - улыбалась
И как он - выразительно - молчал!..
Король - поэзии и королева - бала,
Паломник - чувства и колдунья - чар.

Две - красоты. Два - гения. Две - славы.
Два - божества. Два - баловня судьбы.
Два - жемчуга (в искусственной оправе).
Два - демона, - уставших от борьбы.

Какой злой рок - их - заключил - в объятья?
Какою - тайной тайн - соединил
Блистательную примадонну платья
С печальным магом строчек и чернил?

И как могли - в одно — дыханье - слиться
Чарунья светская - и чародей ума,
Красавица - и узник желтолицый,
Богиня - грез - и схимник, свет - и тьма?!.

2
Гончаровой Н.
Ты - всем взяла: лицом и станом,
Истомой — глаз и негой - плеч...
Твоим - рабом - послушным - станет,
Кто мог - сердца - глаголом жечь!

Но вся-то - страсть твоя - карета
И вся-то - жизнь твоя каприз,
И для тебя - душа поэта, -
Как в скачках, - выигранный приз...

Не спит — поэт опальный — по ночам,
В плену страстей и помыслов высоких.
И - кровью сердца - писанные - строки
В его висках - пылающих - стучат.

Он весь - горит. Его душа - хмельна, -
От страстных слов... Сейчас забудет Пушкин,
Что через день красавица жена
Их растранжирит все на безделушки.

Не спит - поэт уставший — по ночам....
А моднице - жене - так сладко спится:
Она — сквозь сон — с Дантесом — в танце мчится
И - тают — пальцы на его — плечах...

4. Кащеева цепь

«...Быть камер-юнкер — при дворе...»
Бенкендорф
Ты входишь в зал, залитый светом,
Как тот Дантон — на эшафот, -
На плечи - давят — эполеты,
И - жмет - мундир. Тоска - гнетет.

И, как петля — на гордой шее, -
Зловеще золотом горя. —
Поверх мундира - цепь Кащея, -
Подарок самого царя.

И всяк — лорнетиком — прицелься —
В царицу мод и ассамблей,
Пока она - плывет — принцессой —
В тот - высший свет - с руки твоей!

Пусть все - считают — в этом зале, -
Что музу - гневную твою -
Надежной цепью - привязали –
К придворному житью-бытью.

Пускай - ночами - декабристам –
Спать не дает твой гордый стих!
Такой мятежен и неистов,
Он в ласках женщины - затих...

Звучат - приветственные — речи...
А Бенкендорф - строчит царю...
И щедро жертвует на свечи
Успенскому монастырю.

Сенат решает: очень кстати
Тебя - с простушкою - свести,
Напялить - шутовское платье
И в - ассамблеи — увести.

А те, - твои - шальные — речи,
Где декабристов - звал по мечи,
Да где оковы, что падут, -
И слов - крамольных - про свободу, -

Что примет радостно у входа
Темниц, что рухнут, как редут, -
Никто - давно — не слышал - тут...
А есть — крутые - заверенья
Про верноподданность царю
И то - благое — намеренье
Стать - камер-юнкер - к декабрю.

Как это подло и паршиво, -
Аж кошки на душе скребут!..
Но - царь — обрадовал - архивом
Емелькиных и прочих смут, -
Кураж — для вольности строптивой:
Высок соблазн — бесовских - пут...

И ты, приемля заточенье
Своей пылающей души, -
В порыве страстном увлеченья, -
В объятья женщины спешишь...
Пусть - не узнает - даже шут,
Что - кошки - на душе - скребут...

5. Ночь перед дуэлью

Как плечи - горестно - согнуты!
Как - неспокойна - тишина!
И как - мучительны - минуты
Раздумий тяжких у окна!

Болит - простуженная - грудь
У - оскорбленного - поэта,
И глаз - усталых — не сомкнуть
Ему, пожалуй, до рассвета.

Его - поруганная - честь,
Его - запятнанная - слава
Отмщенья требуют... Бог весть,
Что завтра ждет... Но, грустно - право...

А за окном печальный свет –
Струит - луна по тротуарам...
И - хлопья снега - на бульварах,
И - к прошлому - возврата нет.

А не вчера ли детства сани
Метелью жизни вдаль несло,
И от забот старушки-няни
Струилось - на душе — тепло?

И золотыми вечерами
В бокалах пенилось вино.
И было - радостно - с друзьями.
И было - многое - дано...

Потом - старушка - умерла.
И при дворе - друзей - не стало.
И даже Муза - в блеске бала
Шипами скуки - обросла.

И променял ты белый свет,
Любовь и преданность - Раевской.
И очи - Керн, и ум - Россет
На поцелуи куклы Невской.

Она - то зимней стужей - жгла, -
То летним зноем - холодила,
И пламень - в пепле - разбудила,
И - навсегда - с ума свела...

А тот чванливый иностранец,
Пригретый лестью при дворе,
Не то - пруссак, не то - голландец,
Какою наглостью горел,

Когда пощечину отвесил –
Ему - разгневанный - поэт!..
И вот - сошелся — клином свет –
На этом самом, на Дантесе.

И к прошлому - возврата - нет.
И грудь – болит. И плечи - ломит...
И на распахнутом альбоме блестит
Зловеще - пистолет...

6. В черный день на Черной речке.

В плену снегов и вьюг усталых, -
В печальном саване беды –
Среди сугробов заплутала
Упряжка - скорбная - гнедых.

Звенят - уныло - бубенцы
Над распростертым в санях телом.
Да хлопья снега - ошалело –
Из-под копыт - во все концы...

Уткнувшись подбородком в грудь,
В тулупе, вымокшем от крови,
Лежит поэт, и - не вздохнуть,
И - меркнет - свет, и - сводит брови.

А в душу всё ожесточенней
Метёт сугробная тоска.
И черные - над речкой Черной –
Чернее - стали - облака.

А над землей окоченелой –
Как звезды тусклые вдали, -
Сквозь пряди белые метелей –
Смеются - очи - Натали.

7. Вчерашний отрок Царскосельской музы

Беспомощно роняет снежный - с вётел - ком
Беспечный март - на прядь - из-под картуза...
...Вчерашний отрок Царскосельской музы -
Еще - на этом, - но уже на свете - том...

Еще - на этом, — но уже на свете - том –
Давно убитый белым человеком, -
Отчаянно - шалишь - с жестоким веком,
Живешь — как пишешь - часто – в грешнике — святом...

Цыганка — подлая - зачем бесстыжим ртом –
Злым роком - обожгла - судьбу навеки,
В печаль, и в смерть, смежив живые веки
Гуляке праздному, забытому Христом?..

Беспомощно сползает снежный - с вётел - ком...
От злой судьбы - спасенья нет - на свете...
И мчишься - навстречь - ей - по жизни - с ветерком –
Ты на гнедом - в заснеженной карете.

А Натали — уже к Ланскому - мчит - тайком...
С твоей - ее карета - разминулась:
Случайно — от окошка - отвернулась, -
И жизнь твоя - перевернулась - кувырком!..

...И вот - лежишь - на Черной речке - снежный ком:
В тулупе, окровавленном, кургузом, -
Вчерашний отрок Царскосельской музы, —
Еще - на этом, но уже - на свете — том...

Пусть Натали - твоя - найдет - себя - в Ланском,
Став матерью и любящей супругой...
Но ты - кто обесчестен и поруган, -
Зачем лежишь - на Черной речке - мертвый ком?

В печаль и смерть - смежив - живые - веки, -
Еще - на этом, но уже - на свете - том, -
В забытом Богом, в этом грешнике - святом,
С тем - злополучным - Катерининым - крестом,
Душой переплывая - Леты - реки?..