Баллада. Незабытый солдат

Он был обычным человеком.
Любил семью, родную мать,
Но грянул с неба сорок первый,
И поднялась людская рать.

Тут вспомнил он поля ржаные,
Сестер веселый разговор,
Крестьянский дом и щи пустые,
И покосившийся забор.

Все промелькнуло в одночасье:
Любовь к жене, родной простор,
Шинель, буденовка на счастье,
Путевка – строить речной мост.

Григорий парнем был рукастым,
Ценил за то его народ,
Он мог построить баню, башню,
Локомотивное депо.

И он учился неустанно,
На курсы ехал – так хотел
Быть грамотеем самым главным
Советских, самых важных дел.

Он был в Совете финансистом,
Потом пекарню возглавлял,
Потом берег мешки пшеницы,
От кражи хлеб оберегал.

Когда случился сорок первый,
Кунавин сам в отдел пошел,
И заявленье чуть не первым
Он положил на круглый стол.

Писал в нем, что готов сражаться,
Москву родную защищать,
Готов с фашизмом насмерть драться,
Ни пядь земли не отдавать.

Сбылось Григория желанье,
И 102-й отдельный полк
Теперь уж мчался на заданье
На 3-й Белорусский фронт.

Война не пощадила близких.
Погиб на фронте брат Иван.
Был ранен. Госпиталь оставил.
Жене об этом не писал.

И на войне, под Могилевом,
Он встретил свои сорок лет,
И в этот день, как будто новый,
Катюше слал в письме привет.

Писал, что скоро будет дома,
Придет проклятой ведь конец,
И Польшу отстоят уж скоро,
Ведь рядом город Осовец.

И вот под польскою деревней
Фашисты взяли их в кольцо.
И грянул бой! Он был последним,
Кто видел смерть свою в лицо.

Враги нашли повыше точку –
Не умолкал их пулемет.
Григорий вел бойцов в атаку,
Но лишь терял честной народ.

Тогда пришло к нему решенье –
Врагу придется замолчать:
Закрою телом пуль свеченье,
Не жаль мне жизнь свою отдать.

И бросился рывком надежды
На огневую цель врага,
Закрыл тот пулемет всем телом
И стал Героем на века!

И сниться ему сон поныне,
Как он ребенком, босиком,
Бежит на самый край России
Взлететь на небо с ветерком!