Огненный пирог. Новосибирск

С 25 по 27 марта в Москве проходят 4-е литературные чтения «Они ушли. Они остались», посвященные памяти молодых поэтов, недавно ушедших из жизни.

Программа: http:///lgz.ru/news/oni_ushli_oni_ostalis/

Будет помянут и Виктор Иванов (11 апреля 1977 — 25 февраля 2015, Новосибирск), человек легендарный, отчасти «сказочный», «мифический» (В. Глотов), публиковавший свои стихи и прозу под фамилией Iванiв.

Виктор «окончил Новосибирский университет, кандидат филологических наук (диссертация "Философский концепт и иконический знак в поэтике русского авангарда"). Работал в научной библиотеке. ...
Первая книга издана в 2003 г. Шорт-лист премии "Дебют" в номинации "Поэзия" (2002, 2012), Отметина имени Давида Бурлюка Академии Зауми (2003), Премия Андрея Белого в номинации "проза" (2012). В 2014 году входил в жюри Премии Андрея Белого».
(цит. по сайту litkarta.ru)
С рассказом о Викторе Iванiве выступят Наталия Черных и Ильдар Харисов (заочное участие).
Привожу текст моего выступления.


............................................
............................................


«На огненном влетая пироге...»
Вспоминая Виктора Iванiва

Осень 2010-го. Виктору Iванiву 33 года. Он приехал в Берлин по приглашению фонда «Бранденбургские ворота» в рамках программы «Литературный тандем Берлин-Новосибирск».
«Нагулял довольно много метров за три дня – сегодня решил не выходить», – пишет Виктор 2 октября в Живом Журнале.
Спустя несколько дней, 6 октября, он с берлинскими коллегами приходит на вечер русской поэзии в клуб «Авиатор». Стихи читают Анатолий Гринвальд, Дмитрий Драгилев, Сергей Штурц. Виктор пока только гость, говорит тихо, как будто застенчиво, одет он не по погоде тепло.

Мы знакомимся. Виктор дает мне свою книжечку – повесть «Восстание грез», изданную годом раньше в Москве и тогда же вошедшую в шорт-лист премии Андрея Белого.
«И выходят они от ничего не поделаешь в город, и ищут в первую очередь газетный киоск, а находят на его месте пункт приема макулатуры, но обнаруживают, что он закрыт. И все улицы усеяны этими газетами ветхими, и метет их ветер, а на окнах сквозь специальные прорези кто-то глядит на них с Михасем, городок-то двухэтажный весь, и дома в нем все тоже с мажущимися ветшающими стенами, осыпает листвой деревья, а на веревках во дворах висят маркие сухие майки, и со вторых, и с первых этажей, кажется, кто-то молча исподлобья глядит на них, а на улицах ни души» (В. Iванiв, «Восстание грез», М., 2009, с. 6).

Описанный мир – пост-ерофеевский «сон наяву» – в моей памяти удивительно гармонирует с обликом автора, становится его ироничным автопортретом. Позже Виктор назовет «Восстание грез» «зачисткой» родного города.  Весь Новосибирск – в «газетах ветхих», а новых нет, и вместо газетного киоска – закрытый пункт приема макулатуры. Старые новости не нужны даже в виде вторичного сырья...

Что остается от написанных нами букв? Как журналист Виктор сотрудничал с Сибирским Агенством Новостей и РИА «Сибирь», писал, в том числе под псевдонимом «Виктор Москвин», о литературе, футболе, делал обзоры прессы. «Зарубежные информагентства продолжают следить за тем, что происходит 9 мая в нашей стране, то ли по привычке, то ли по старой памяти, а возможно и не без боязни: ну как там у них, в Кремле?..» – из статьи Виктора «"Если б не было войны". Европейская пресса о войне и победе». 

В Новосибирск из Германии шли его репортажи о фестивале кино в Баварии, интервью с Сергеем Бирюковым о Велимире Хлебникове.
«Как тебе ТАМ живется?» – спрашивают Виктора в Живом Журнале, и он отвечает в духе персонажей своих повестей: «чай и курево другие воздух другой. Все вроди хорашаво».

Мы обмениваемся мэйлами, Виктор присылает мне по электронной почте свою книгу стихов «Пелядь» в формате pdf. «Нет ли у Вас стихов (1-2-3 текста), которые еще нигде не печатались? Я сейчас как раз готовлю литературный сборник, туда можно было бы включить Ваши стихи», – пишу я Виктору, и он присылает три стихотворения.

Сборничек выходит в виде специального номера журнала «Kulturwelten». Наряду со стихами Бориса Гринберга (Новосибирск), Александра Дельфинова (Берлин) и других российских и германских авторов, в него вошли два стихотворения Виктора Iванiва: «Тоскуя о потерянной ноге...» и «Кепку на затылок задвинь...».
Третье стихотворение, присланное Виктором, «Заламывая руку за голову...», уже тогда было опубликовано в его сборнике «Пелядь», а первое я видел только на страницах Живого Журнала:

Тоскуя о потерянной ноге
И гостем опрокинутою дверью
На огненном влетает пироге
И валенок качает как потерю

Живот набит но мыслящая пещь
Как самовар вспотевший прохудилась
В нем лица улетают и зловещ
Его прибоя блещущий затылок

Как скажет выпаренный утюгом
Из маек плечиков под гомон бормотанья
И столб стоит и бег бежит бегом
как берег лодки с бритвою братанья

(13.01.10)

Огненный пирог, мыслящая пещь, вспотевший самовар... Не могу отделаться от мысли, что и тут – своеобразный автопортрет поэта.
На русский язык словосочетанием «огненный пирог» часто переводится немецкий Flammkuchen – эльзасское блюдо вроде пиццы: тонко раскатанное тесто с кусочками ветчины и лука на нем. Но в сюрреальном стихотворении Виктора мне видится пирог не эльзасский, а русский – плотный, увесистый, не вполне «уклюжий», из сказок о говорящей печи и бабе яге-костяной ноге (возможно, баба-яга как раз тоскует о ноге «нормальной»)...

30 октября Виктор Iванiв «огненным пирогом» влетел в берлинский центр «Панда» на поэтический слэм – и победил в нем. В литературном мире русской Германии под слэмом подразумевается чтение не импровизируемых, а уже готовых стихотворений; победитель определяется по громкости аплодисментов.
Виктор читал энергично, «трибунно», он отлично владел ситуацией и публикой.
«Берлин снова в огне!», написали Виктору во все том же Живом Журнале, сам же он отозвался так: «Выиграл русский слем в Берлине, правда любимец местной публики ушел со второго тура, ему с утра было надо на работу. подзажег. Вообще немножко стыдно почему-то»... И ниже, в комментариях: «Зрители стучали ногами».
Меня поразил диссонанс между содержанием стихов – сложным, «элитарным», их меланхоличным характером – и манерой чтения Виктора, напористой и плакативной. Две реальности – текста на «молчащей» бумаге и текста в громком голосе, каждая по-своему хороша, но в чем их близость?

Во втором стихотворении, которое Виктор прислал для публикации, рядом стоят «тихое слово» и пророк-попугай:

Кепку на затылок надвинь
И смешных историй про сына
Расскажи как он знает латынь
Мы теперь в дураках и ангина

Темный взгляд изостри-изостри
И промолви про тихое слово
Не пророка зороастри
Попугая ара такого

Это тихое слово когда
Передвинет подушку налево
С полушария схлынет вода
Как английская королева

«Мы теперь в дураках...» Так, наверное, могла бы сказать о себе и берлинская публика, отреагировавшая скорее на форму подачи, нежели на содержание стихов. Но быть «одураченной» Виктором Iванiвым – разве это не роскошный подарок литературного Новосибирска Берлину...
Берлинские друзья и коллеги Виктора – прежде всего его переводчик и партнер по «литературному тандему» Хендрик Джексон, а также Александр Филюта, Дмитрий Драгилев, Александр Дельфинов и другие – еще не раз встречались с Виктором и выступали вместе с ним в Германии.

Я договаривался с Виктором о его участии в работе жюри Большого литературного конкурса. «Затея сама мне нравится», – написал Виктор. «Может быть, ближе к лету...». Но чуть выше: «совершенно не успеваю ничего делать. иногда просто адски – на работе и дома по критике».

В июне прошлого года в берлинской «Литературной мастерской» прошел вечер памяти Виктора Iванiва. Думаю, не последний...


                Ильдар Харисов, Берлин


Фотография: Виктор Iванiв на слэме в центре «ПАНДА», Берлин, 30.10.2010, фотографировал Андрей Дитцель. Другие фотографии с этого слэма и комментарии Андрея Дитцеля см. на http:///andrreas.livejournal.com/752921.html

Об обстоятельствах смерти Виктора: http:///regnum.ru/news/society/1899313.html