И Коломбина оторопь каблучную

И Коломбина оторопь каблучную
Вобьёт в паркета лаковую гладь.
Пьеро оденется Амуром-лучником,
Чтобы она укрыться не могла -

От стрел его - и паруса, как хлопья,
Как снег - скользят по тишине гардин.
А зрители в театре тупо хлопают,
И их ничто не в силах разбудить.

Они все спят - как в клубе сальный бюргер,
Накинувший на голову сюртук.
У Арлекина огненные губы,
У Коломбины - лилия во рту.

Они кричат - о боли и о смерти,
О том, что кровь закапала с гардин -
Но этих криков даже не заметит
Зашедший поразвлечься господин.

И госпожа с лорнетом и глазами -
Как у болонки - томно подмигнёт -
И пробормочет - кажется, узнала
Я вас - мон шер, вы - тот или не тот?

Мы, кажется, встречались? - и хихикнет,
Склоняя томно чашу головы -
Под окровавленные чьи-то крики
Со сцены - утопающей в крови.

И господин сюртук натянет туже
И ей в ответ игриво подмигнёт.
И позже станет ей - суровым мужем,
Она ему - придирчивой женой.

А Арлекин, истратив свои стрелы
На Коломбины шёлковую блажь -
Уйдёт - от той, которая сгорела -
Но разлюбить и выжить не смогла.

И так лежит в тени седой гардины,
Испачканной в кровавой мишуре -
Истерзанная кукла-Коломбина,
Которая решила умереть.