Тумас Транстрёмер. 1931 - 2015

   Тумас Транстрёмер  - одна из центральных фигур в европейской культуре. Иосиф Бродский называл его самым крупным поэтом современности. Высоко ценил его стихи также друживший с ним Геннадий Айги.



               
                Подборка от Ларисы Крым
                http://www.stihi.ru/diary/velar/2016-03-22





Переводы со шведского Александры Афиногеновой, Алёши Прокопьева




Из сборника “Тайны в пути” (1958)
Четыре темперамента

Испытующий взгляд превращает солнечные лучи
в полицейские дубинки.
А вечером: грохот вечеринки из квартиры cнизу
пробивается сквозь пол как цветы не из этого мира.

Ехал по равнине. Мрак. Машина, казалось,
застыла на месте.
В звездной пустоте вскрикнула антиптица.
Солнце-альбинос стояло над мчащими
темными водами.


* * *

Человек - вывороченное дерево
с каркающей листвой и молния
по стойке смирно - видел, как зловонное чудище-
солнце вздымалось, хлопая крыльями на скалистом

острове мира, и неслось за флагами из пены
сквозь ночь
и день с белыми морскими птицами галдящими
на палубе и все - с билетами в Хаос.


* * *

Чуть задремлeшь - услышишь отчетливо
чаек воскресный
звон над бесконечными церковными приходами
моря.
В кустах заводит свои переборы гитара и облако
медленно плавно плывет как зеленые сани весны -
ржет запряженный свет -
скользит к нам по льду приближаясь.


* * *

Проснулся от стука каблуков любимой,
а на улице два сугроба как варежки что забыла зима
и над городом кружатся падающие с солнца листовки.

Дорога, кажется, никогда не кончится.
Горизонт убегает в спешке.
Птичий всполох на дереве. Пыль взметается у колес.
У всех колес, спорящих со смертью!




Формулы путешествия (Балканы, 1955)



I

Гул голосов за спиной у пахаря.
Он не оборачивается. Пустынные поля.
Гул голосов за спиной у пахаря.
Одна за другой отрываются тени
и падают в бездну летнего неба.


II


Четыре вола бредут под небом.
Нет гордости в них. Пыль - густая как
шерсть. Перья скрипят - цикады.

И ржание лошадей, тощих словно
клячи на серых аллегориях чумы.
Нет кротости в них. И солнце шалеет.


III


Пропахшая скотом деревня с шавками.
Партийный функционер на рыночной площади
в пропахшей скотом деревне с белыми домами.

За ним тащится его небо - высокое
и узкое как внутри минарета.
Деревня волочащая крылья по склону горы.

Старый дом выстрелил себе в лоб.
Два мальчика в сумерках пинают мяч.
Стайка проворных эхо. Внезапно звездно-и-ясно.


V


Едем в длительном мраке. Мои часы,
поймав время-светлячок, упорно мерцают.

В заполненном купе густая тишина.
Мимо проплывают во мраке луга.

Но пишущий - на полпути к своему образу,
и движется, словно крот и орел, в одном лице.

Перевод Алёши Прокопьева



Из сборника “Незавершенное Небо” (1962)

Через лес

Зовется место болотом Якоба -
это летнего дня подвал
где свет скисает в напиток
с привкусом старости и трущоб.

Гиганты бессильные тесно спеленуты
чтобы с них ничего не упало.
Гниет там сломанная береза
прямая как догма.

Со дна леса встаю я.
Светлеет между стволов.
Льет дождь над моими крышами.
Я - сточный желоб для впечатлений.
На опушке воздух теплый.
Большая ель, темна, стоит спиной
зарывшись мордой в чернозем
пьет тень дождя.

Перевод Александры Афиногеновой




Ноябрь с отливами благородного меха

Небо стало таким серым что
земля сама начинает светиться:
луга с их робкой зеленью,
пашни цвета кровяного хлеба.

Вот красная стена сарая.
А там затопленные водой участки
как белые рисовые поля где-нибудь в Азии,
там замирают чайки - и вспоминают.

Туманные пустоты посреди леса
тихо перекликаются друг с другом.
Творящий дух, что живет укромно
и бежит в лес, как Нильс Даке. *


Lamento **

Он отложил ручку в сторону.
Она тихо лежит на столе.
Она тихо лежит в пустоте.
Он отложил ручку в сторону.

Слишком о многом нельзя ни написать, ни умолчать!
Он парализован тем, что происходит далеко отсюда,
хотя чудесный его саквояж бьется как сердце.

На улице - скоро лето.
В кустах кто-то свистит - человек или птица?
И вишни в цвету гладят ветвями
вернувшиеся домой грузовики.
Проходят недели.
Медленно наступает ночь.
На окно садятся мотыльки:
крохотные белые телеграммы планеты.

Перевод Алёши Прокопьева




Из сборника “Великая тайна” (2004)

Орлиная скала



За стеклом террариума
рептилии
странно неподвижные.

Женщина развешивает белье
в тишине.
Смерть - это безветрие.

В глубины земли
скользит моя душа
тихо как комета.



Фасады



I

В конце дороги я вижу власть
и она похожа на луковицу
с лицами-шелухой
они облетают слой за слоем...


II

Театры пустеют. Полночь.
Буквы горят на фасадах.
Тайна неотвеченных писем
падает сквозь холодное мерцание.



Ноябрь

Скучающий палач становится опасным.
Горящее небо скатывается в рулон.

Из камеры в камеру слышатся стуки
и пространство вырывается из мерзлоты.

Некоторые камни светятся как полные луны.




Снег идет

Похороны случаются
все чаще и чаще
как дорожные указатели
когда приближаешься к городу.

Взгляды тысяч людей
в стране длинных теней.

Мост возводится
медленно
прямо в космос.

Подписи

Я должен переступить
через темный порог.
Зал.
Светится белый документ.
С множеством движущихся теней.
Все хотят его подписать.

Пока свет не догнал меня
и не сложил время как лист.



Перевод Александры Афиногеновой




* Лейт Нильс Даке - предводитель крестьянского восстания в Швеции в XVI в. Убийство судьи, вынесшего вердикт не в его пользу, заставило Даке бежать в леса.

** Жалоба (итал.).

http://magazines.russ.ru/inostran/2012/1/tt2-pr.html


Переводы со шведского Александры Афиногеновой, Алёши Прокопьева.




Вступление Алёши Прокопьева


   Тумас Транстрёмер (1931 - 2015) - одна из центральных фигур в европейской культуре. Иосиф Бродский называл его самым крупным поэтом современности. Высоко ценил его стихи также друживший с ним Геннадий Айги.
   Транстрёмер - лауреат чуть ли не всех самых престижных шведских и европейских премий, и если спросить самих шведов, кого они могут назвать национальным гением, то наряду с Эмануэлем Сведенборгом, Августом Стриндбергом и Ингмаром Бергманом обязательно прозвучит имя Транстрёмера.

   Транстрёмер - профессиональный психолог и профессиональный пианист, а в 50-е годы стал известен как переводчик основоположника сюрреализма Андре Бретона.

   В 1954 году после выхода своей первой книги “17 стихотворений” Транстрёмера узнали и как поэта. Это было начало пути длиной в полстолетие. Начав с образов и мотивов, восходящих к французскому сюрреализму, он пришел к совершенно новому и необычному способу поэтического высказывания. Нобелевский комитет так обосновал свое решение: премия присуждается “за то, что его насыщенные, словно бы просвечивающие, образы дают нам обновлённый взгляд на реальность”. И под этими словами можно с уверенностью подписаться. Вершинам его творчества предшествовала многолетняя (с перерывами) работа над словом, она видна в каждой из двенадцати тонких книжек стихов, и в каждой последующей автор что-то меняет в своей поэтике (и, очевидно, в себе). Все это приводит к замечательному результату: мы видим не имеющее аналогов сочетание модернистских приемов в зачастую нерегулярном стихе, сквозь который время от времени словно бы украдкой, исподволь проступает та или иная метрическая схема, намекающая на те или иные культурные параллели. Иногда структура стиха очерчивается “твердыми формами” античных размеров. И все это при сверхплотной образности и метафорике. Мы видим одновременно минимализм и владение крупной формой, технику недосказанности, нарочитую фрагментарность и четкую строфику. У него есть и “монтаж”, введенный в обиход немецкими экспрессионистами, и “абсолютная метафора”. Но в отличие от того, что стало эстетическим каноном в 10-е годы ХХ века, реальность, “натура” в его стихах “мгновенна”, она словно выхвачена из временного потока, так что образы получают характер “картинки поверх картинки”. Они “сплющены”, плоскостны - и вместе с тем зримы и ярки. Но эта плоскостность - ничто иное, как ось нового измерения.


Весна пустынна.
Бархатно-темная канава
ползет рядом со мной
без отражений.

Единственное что светится -
желтые цветы.

Тень несет меня
словно скрипку
в черном футляре.

Единственное что я хочу сказать
блестит вне пределов досягаемости
как серебро
у ростовщика.


В этом ключевом для автора стихотворении (“Апрель и молчание”), открывающем один из последних сборников (“Траурная гондола”, 1996), каждый образ располагается как бы поверх предыдущего и в то же время рядом с ним, нарушая все привычные представления о так называемой “драматургии” стихотворного текста. Есть вещи, которые невозможно придумать или изобрести. Вот это немыслимое, казалось бы, соединение модернизма, бегущего всякого поверхностного описания, с отраженной реальностью, странным образом светящейся, мерцающей в стихах Транстрёмера, пожалуй, и есть то самое ценное в них, что никогда не убудет.
Стихи Транстрёмера переведены на 60 языков. В 2011 году, в честь восьмидесятилетия автора, на его родине вышла книга “Стихи и проза 1954 - 2004”. В издательстве “ОГИ” готовится русское издание этого полного собрания произведений великого шведского поэта.

Опубликовано в журнале:
"Иностранная литература», 2012, №1

http://magazines.russ.ru/inostran/2012/1/tt2-pr.html