12

12.
На рассвете я очнулся. Помню лишь стремительную тень. А после всё утонуло во мраке. Я лежал на полу в абсолютном одиночестве. Всё произошло слишком быстро. Ни единого выстрела сделано не было. Недалеко от меня к выходу тянулась окровавленная полоса. Я ничего не смог сделать тогда.
Осталось только связаться с теми, кто ещё остался.  Но они сочли меня сумасшедшим.  Я готов был сдаться. Ужас мой был настолько велик. Мысли были заняты только чудовищем.  И смерть казалась избавлением от всего этого кошмара.
Почему оно не убило меня? Оставшиеся не верили мне. А тот, кто знал обо всём – исчез. Я уже не строил никаких догадок о том, кто будет следующим. Никакой системы не было. Всё спутывалось в моей голове. Я отказывался верить, что всё, что произошло, является правдой. Но, чем бы это не было, оно охотилось именно за нами.
Через восемь, а может девять дней, я всё же понял, чья очередь пришла. Один из моих друзей, бросив дом и работу, неожиданно уехал из города. Это было на него не похоже.  Поэтому я решил следовать за ним, пытаясь перебороть страх, который всецело поглотил меня. Дорога вновь ждала меня. Оружие было при мне. Этот пистолет был моей надеждой, хоть я и не смог воспользоваться им тогда.
Друг мой остановился в гостинице. Я же взял соседний номер, чтобы хоть как-то успеть среагировать, если вдруг почувствую что-то неладное.
Оно было так близко. Но всё снова пошло не так. В ту ночь моего товарища не стало. Я нашёл его утром, выйдя из своей комнаты. Никаких звуков, подозрительных шорохов или чего-либо ещё ночью я не замечал. Как это было возможно? Друг мой лежал в коридоре. Такого я никогда не видел прежде. Он был бледен и словно высушен. На шее была огромная рана. Но крови почти не было. Это было просто невозможно. От такой раны всё вокруг должно было быть алым. Но ничего не было. Словно ночью кто-то старательно всё вытер. Другая же догадка была куда ужаснее. Возможно кто-то просто прильнул к разорванной шее и выпил всё до капли.
Нас оставалось всё меньше. Мне пришлось задержаться здесь, так как я проходил свидетелем по делу об убийстве. Но говорить правду было нельзя. Вести же о жуткой смерти разлетались очень быстро. Газеты только и писали об этом. Где-то даже поползли слухи, будто это убийство совершил какой-то сбежавший псих. Слухи слухами, но мне больше хотелось верить именно им. Было намного легче думать, что это совершает какой-то псих, нежели сверхъестественное создание.  Но я знал правду. И ждал, когда оно придёт за мной. Кошмары уже начали мучать меня. Каждый новый сон становился хуже прежнего. И поэтому я решил умирать там, где прожил жизнь. В родных стенах даже смерть принимать легче. И потому я спешил домой так, будто там крылось моё спасение. Хоть я и был готов к любому развитию событий, на душе всё равно становилось легче.
Но дальнейшее показало, что ещё не всё кончено. Я прибыл домой. Измотанный кошмарами и долгой дорогой, я валился с ног. Но кто-то побывал здесь в моё отсутствие. В гостиной на столе лежали две газеты. Заголовок первой я уже видел раньше. Это было сообщение о той жуткой смерти. Вторая же была довольно свежей.  Я не знал, что думать. Поэтому, первым делом, решил убедиться, что кроме меня в доме больше никого нет. Свой дом я, разумеется, знал очень хорошо, и потому процедура заняла у меня совсем немного времени.
Нас осталось трое, считая моего друга, о судьбе которого я пока ничего не знал. Вот какие новости были во второй газете. Один из моих друзей покончил с собой. Следующим должен был быть я. Руки сами тянулись к пистолету, чтобы прервать это мучительное ожидание. Словно безумный, в порыве ярости, я перевернул стол. Но, когда успокоился, обнаружил, что на полу лежит конверт. Возможно, он был под газетами и потому я его не заметил ранее. Но сразу открывать его я не решился.
Так я просидел до глубокой ночи, глядя на белый конверт без всяких опознавательных знаков. Но далеко за полночь, я всё же вскрыл его. Внутри была записка.
«Если ты ещё жив и читаешь это, то через шесть дней мы будем ждать тебя там, где всё началось. Надеюсь, ты проделаешь этот путь с нами».
Я сразу узнал аккуратный ровный почерк. После этих слов стояла дата написания. Те, кто остался, будут ждать меня  в начале пути к руинам. Я всё ещё успевал добраться туда.
Утром я отправился в путь. Меня ждала решающая битва. И я был намерен не сдаваться без боя.