Можно на слове его поймать

Можно на слове его поймать –
Когда он спросит однажды –
Как меня называла мать?
А ты назовёшь меня – так же?

Будет на старом столе олень
Бежать в деревянном сне.
Сколько бессчётных и долгих лет,
Сколько бесчисленных дней.

Сколько прошло – и сколько пройдёт –
Горькая складка у рта –
Да, разумеется, я не тот,
Кого назовёшь ты – так.

Глупо ждать – любые слова
Колют горло – репей.
Надежда пока что ещё жива –
И остаётся терпеть.

Ждать. А чего? Не понять никак
Белую боль шута.
На одеяле лежит рука –
Волосы – чернота.

Смуглым лицом любоваться – боль
Копится и молчит.
Я бы хотел остаться с тобой.
Но потерял ключи.

От всех замков и от всех дверей,
И от сердец – всех.
Если бы только я был храбрей.
Горький беззвучный смех.

Луну – словно лицо шута –
Ночь языком вылижет.
Ты назовёшь меня – так?
Когда-нибудь? Хоть единожды?

Хотя бы раз? Хоть не всерьёз?
Сердце. Сердцебиение.
Я заслоняюсь вуалью волос –
Уже золотых, не белых.

Сердце – какого цвета оно?
Алое – кровь драконья.
Я ведь сказал тебе всё – давно.
Ты ничего не понял.

Я всё сказал тебе и сейчас –
Глазами – руками – губами.
И всё же – ты, Фитц-свинопас –
Остался таким же чурбаном.

Остался – но это не важно ничуть –
В этой оборванной жизни.
Можешь по-прежнему звать меня – шут.
Нет, я не обижусь.

Если бы только – нет, смешно
Даже думать об этом.
Просто – ты рядом со мной.
Спишь. А я до рассвета

Слежу за тенью твоих ресниц
На лице, просмоленном болью.
Если бы только – ты знал, мой Фитц.
Если бы только – понял.

Если бы только назвать ты мог
Меня – хоть один раз
Так. Глупый белый пророк.
Глупый Фитц-свинопас.

Глупые и нелепые мы –
Герои чужой истории.
Только мы всё же изменим мир –
А остальное – пустое.

Как-то стерплю. Переживу.
Я ведь привык быть лишним.
Может – если не наяву –
То хоть во сне я услышу

Как ты меня так назовёшь –
Один раз за всю жизнь.
Пусть это будет ночная ложь.
Пусть. Только скажи.