На родном берегу

У Лукоморья, как в пустом ашраме,
Где обволакивает шаг песок,
И запах рыбы солон и высок,
А воздух чист, и напряжен ветрами...
Где реют чайки, отвлекая душу,
Где неба холст любой простит мазок,
Где, соревнуясь, делают бросок
Морские волны, похищая сушу.
Неизъяснимый голод, величавый,
Меня предал заоблачной тоске...
И предо мной в "дуэльном" сюртуке
Поэта образ смуглый и курчавый,
Нечесаный и одухотворенный
Явился утешением иным...
И я заговорила робко с ним,
Как говорит адепт и Посвященный.

Присев, словно на кости великана,
На краешек белесого бревна,
Он, выслушав мой тихий плач сполна,
Ответствовал тепло и филигранно:
" На свете счастья нет, дитя, запомни!
Сума и посох - это ли беда?
Замыслишь ли побег, беги сюда,
Не " от", а "к", к стихии неуемной...
В несовершенстве зри суть совершенства.
В обители трудов и чистых нег
Песчаный вспомни и спокойный брег,
И в истине ищи свое блаженство.
Стой на пути неведомых свершений..."
Мой взор мутнел от вожделенных слез,
Он задал мне решающий вопрос
И засмеялся, как смеется гений.
Пересчитав песчинок миллиарды
Так, чтоб хватило их на нас двоих,
Он на песке писал волшебный стих
И рисовал...
                свой профиль, бакенбарды,
Тот самый дуб, крест на крест цепь из злата,
Кота ученого в кривых очках...
И растворялась алым в облаках
Кровь с сюртука "дуэльного"
                закатом.