Механизм и душа

В саду цвели рододендроны.
Мы там закапывали гладкие железные сердца.
А в душу нам смотрели лики на иконах,
Пытаясь усмирить жнеца.

А сердце моё пожирала крыса,
Желая путь наружу проглодать.
Ей тоже путь такой предписан -
В потёмках плоти чей-нибудь блуждать.

Воспоминания,
Они всплывают, как вздутые тела в кругу девятом.
Лечебное и ритуальное кровопускание.
Какая разница, если тоской объятый?

Являются ли души сложными машинами?
И можно ли устроить телу саботаж?
А сможем ли остановить лавину мы,
Если учесть, что человечество - стаффаж?

Возможно ли пересоздать себя простому человеку,
Который осознал кем был и кем он стал?
Услышать от любимых: "Vade mecum"
И самому избрать спектакля своего финал?

А в зеркале лишь ненависть к себе,
Материи и духа бессмысленный антагонизм,
Желание сломать серебряный хребет.
О Боже, почему душа не механизм?

Но как же мне спастись?

Поняв, что жизнь - всего лишь пара терций?
Неужто вновь замкнуть великий круг, все мысли погребя?
Принять безумца в своё сердце,
Простив его, а заодно себя?

Протягиваю руки к оголённым проводам,
На языке дрожит несказанный вопрос:
"А есть ли в мире место таким, как я?
И есть ли между механизмом и душой "eirmos"?"

Возможно ли задвигать по-иному
Все наши порождения души,
Проснуться в красочном лесу прозревшему слепому
И давние мечты свои свершить?

И было ли рожденье наше тем моментом,
Когда затикали великие часы,
Считающие время до забвенья
Не только разума, но и души?

Ищу я выход в этом мире из бумаги,
Ловлю лицом я капельки дождя,
А в те моменты, когда влага дыры проедает,
Я вижу где сидит судья.

Но а сейчас.
Пока отсутствуют в забрале у меня морщины,
сижу в саду просторном, где некогда был разум помутнён
И понимаю, что душа не может быть машиной.
Гляжу - завял рододендрон

* "РододендрОны"