Скорый

Елец. Остановка. Нет сна.
Четыре часа. Скоро утро.
Такая большая тоска.
За окнами слякоть и мутно.

Впервые, а может и нет,
Я еду на малую родину.
Читаю дорожный билет:
Москва - Огородная. Угодия

Плывут, расплываясь во мгле.
Мне скоро вставать - я готов,
Как мало я значу в судьбе,
Что я? - это сердце и кровь.

А что остается еще?
И что я оставил любимой?
Свой адрес - пожалуй, и всё -
Село где-то под Антарктидой.

Но знаю, на что я иду,
Я знал предысторию связи:
Она или я, кто к утру
Погибнет в чужой нудный праздник.

И мне неохота винить
Себя за корыстный поступок -
Порвалась тончайшая нить,
Я еду уже как преступник.

На Родину - это святые слова,
Но я-то не свят и не весел.
И в чем же она не права,
Да в том, что я сам взял и взвесил

Все шансы, и ей их осталось так мало.
Что я? - я реву в темноте
Под старым, гнилым одеялом
Один, утонув в звездоте.

На родину. Лишь бы осталась
Вот так, хоть какая зацепка.
Она ведь в любви признавалась,
Моя дорогая кокетка.

И я осужу себя строго,
И брошусь под мчащийся скорый,
Где рельсами вьется дорога,
Где я бы поверил бы Богу.

            2.
Вот там опять кудесник-семафор
Под марш Славянки снова провожает,
И не понять мне всё же до сих пор,
Что в этой жизни так тебе мешает?

Ты провожаешь, слезы на глазах,
Я уезжаю, снова уезжаю...
И страх за скорый и огонь с лица -
Всё постепенно тухнет, словно тает.

И манекен еще живой, живой,
Но это так, детали - ненадолго,
И паровоз цепляют. Той порой
Тебе было плевать. Так долго

Ведь не живут, и ты права, права,
И что же здесь добавить про свое
Бытье. Наверно, это скучная глава,
А веры нет - не выдумал еще.

             3.
А  когда под взглядом семафора
Я застыну в грязной полутьме,
На меня наедет скучный скорый
И задавит насмерть - не во сне...

Соберутся маленькие люди
Посмотреть на тело и на кровь,
Ты поймешь - меня уже не будет
И сгорит в твоих руках любовь.

Через день ты принесешь венок,
Пробормочешь, ну а слов не слышно,
И меня помянешь кисленьким вином.
Ты подумаешь: ну почему так вышло?

Только где-то вдалеке пройдет
Человек под взглядом семафора
И отправится в кладбищенский полет,
И исчезнет в темноте перрона.

Он услышит: Богу буду верить.
Не права в безумстве ты своем,
Кончилась давно слепая вера,
А другой покамест нет еще.

              4.
Пройти через сознание людей,
Но в памяти людей не оставаться,
А затеряться среди тысяч рельсовых путей
И затеряться, чтоб не возвращаться.

И не просить кладбищенской земли,
А дождиком пролиться на могилы.
Есть два понятия на свете: это смерть любви
И жизнь любви, дающая всем силы.

Но смерть сильней, давно ведь нет влюбленных,
И сам я уж не слышу слова: "Здрасьте..."
Да,смерть сильна, и как она огромна,
И гнилью отдает она из пасти.

Но жизнь идет и ставить ей в укор,
Что не влюбляются, пожалуй, и не стоит,
Ведь остаются смерть и семафор,
И рельсы, тело, что размазал скорый.

Но не хватает некой перспективы,
А в перспективе - смерть и это выход.
Для жизни же нету более наживы,
Она дает мне право лишь на выдох,

Но и на том спасибо - многое успел
В своей юдоли бедной и прекрасной,
Я много сделал, потому что я хотел
Остаться символом бесстрашным и ужасным.

И потому уйти смогу спокойно,
Без совести, без перспектив, без веры -
И мне от этого ни капельки не больно,
Я вижу скорый - хлещущие вены,

И нет пути другого, я забрал свое,
Все то, во что когда-то верил,
И для тебя оставлю я еще
Кусочек шпал и прах для новой веры.

              5.
Когда расходятся пути,
Ты вспомни поезд тот Луганский,
Меня там больше не найти,
И пусть стихи поют романсом.

Припомни все в другом краю,
Прости безумие мое,
Я только с верой покурю
И лягу спать, забыв бытье.

Там вдалеке в кошмарных снах,
Где перемешан с кровью город,
Ходи еще, ходи впотьмах -
Ищи меня, дитя и скорый.

Ему погибнуть в небесах -
Он наслаждался, видя кровь,
И в двух его больших глазах
Сгорала вера и любовь.

 2001 г.