Опера угрызений

Мечты утопают в глубокой печали времени,
И руки не в силах за неё ухватиться.
Мои мысли устали от вечно скорбящего бремени,
Устам неподвластно часами молиться.

Доспехи из ржавчины, украшены золотом,
Но полотна под ними изъедены молью.
О, сколько тех душ, что поморены голодом,
О, сколько сердец, что прогнулись под болью.

Быть может увижу, сквозь мглу я рассвет
Глазами без слёз, без зла и тоски.
Нет солнца над небом, сквозь тысячи лет.

Быть может, остались в печали мечты?
В глубокой печали, потанувшего времени,
Мои мысли устали от скорбящего бремени.
____________________________________

Скорбящее бремя. Когда же явилось ты мне?
Когда ты забрало всё счастье и радость?
Отныне я — странник, бродящий во мгле,
Отныне ты — страсть моей жизни и сладость.

Блуждая по граням, меж льдом и огнём,
Я в поисках веры хрустальной брожу
По битым осколкам, разброшенным злом,
Все ноги в крови. Все мысли по сну.

Но что там мелькает, средь сумрака ночи?
Не уж-то Фортуна ко мне снизошла,
Чтоб тёплым объятьем согреть меня прочно.

И нежной рукою коснуться лица,
Ты — свет, среди мрака, чужая звезда,
Моим взором незрима твоя красота!
________________________________
Незрима краса моим трепетным взором,
Ты - нимфа, что манит речами своими.
Я связан с тобою немым уговором,
Все ясные мысли отныне слепые.

Я скован цепями - гниющими пальцами.
Но узником быть твоим верным не в тягость.
В округе мелодии, ритмически-вальсные,
И Всё - отчужденье, и всё вокруг в радость.

Ты - муза ночей, холодно-печальных,
Восторг в моем сердце и горечь в душе.
Но сколь ожидать мне мгновений прощальных?

Быть увижу при бледной луне,
Сияющий лик, капли мертвого света,
Ты являешь собой благодать для поэта
___________________________________

Но зачем эта вся благодать для поэта?
Мой идол из мрака, ушедшего часа.
Зачем ты взываешь, опять-же, ко свету,
Зовёшь прогуляться по мгливой террасе?

По извилистым тропам, скорбящего бремени,
Где разбиты светила глухих фонарей,
Где мечты утопают в печали над временем.
Вся жизнь — силуэты разбитых теней.

Мне горестно думать о скорби и грусти,
Целуя скелетов ежедневно в гробу,
Ах, как же, порой, терпеть это гнусно!
Ежедневно сидеть, ожидая луну.

Я — холодное пламя, что погасло небрежно.
Я — покинутый дух, потерявший надежду.