Песни белой лебеди. Песнь II. Страх и Смех

(На кануне Рождества)

Вступление

Наберитесь все терпенья,
Чтоб дослушать до конца,
Со дня мира сотворенья
Речь Великого Отца.

Эту речь, во всем правдиву,
Я спою вам как смогу -
Заглядение на диво,
Словно яхонт в жемчугу.

Ну а если не по нраву
Будет пение моё,
Я не жду другую славу,
Лишь иное житиё.

Жизнь без горя и печали,
Без тревог, забот, проблем,
О которой все мечтали,
Я теперь желаю всем.
 
Зачин

Жили, устали не зная,
Были на глазах у всех,
Всем всегда надоедая,
Старый Страх и юный Смех.

Нам известные знакомцы
Вечно ссорились всерьёз.
И как только встанет солнце,
Так до ночи бой до слёз.

Страх был крайне осторожен,
Что он враг и подлый трус,
Жаден, мерзок и безбожен,
Я сказать не побоюсь.

Ну чего ждать от него,
Если был он родным братом,
Или нет, скорей всего,
Родным дядей Супостату.

Смех – веселый и задорный,
До упаду иногда,
Звонкий, дерзкий, непокорный,
Сильный, яркий как звезда,

А подчас немного грустный
И серьёзный, словно день.
Был он выдумщик искусный
Рассмешить ему не лень.

Припев

Только всем на удивленье
Страх и Смех имели слабость -
Чудо-дева, загляденье,
Замечательная Радость.

Свет очей, мечта и счастье –
Слов не хватит у поэтов.
Красота её во власти
Зорь вечерних и рассветов.

Куплеты

И однажды, как обычно,
На глазах тогда у всех
Вновь повздорили привычно
Старый Страх и юный Смех.

Смех сказал: «Как солнце светит!
И ликует наш народ,
Хор поёт, и пляшут дети,
Рождество уже грядёт!»

На что Страх ему ответил:
«Разве так? Я не заметил.
Лишь тоска да суета,
Без похмелья жизнь пуста.

Только снег кругом и лёд,
Сладок лук да горек мёд.
Те страдания напрасны,
И поют они ужасно.

На себя ты посмотри –
Пуст карман, дыра внутри,
Мышь церковная богаче.
Что? Покинула удача?

Все старания без толку,
Жить тебе теперь недолго.
Поскорее выбирай –
Чистый ад иль грязный рай?»

Смех подумал: «Бляха-муха!
Нет ни голоса, ни слуха,
Учит меня песни петь
Да всю жизнь пересмотреть!»

Смех то не спешил с ответом,
А к Добрыне за советом
Он пришёл немного грустный,
Всё же слыл тот златоустом.

Настроенье златоуста –
Словно кислая капуста,
Ведь ему-то Страх был ведом,
Хоть и нет числа победам.

Говорил: «Иди один,
Сам себе ты господин,
Не кручинься головой,
Буду мысленно с тобой».

Смех тут с мыслями собрался,
(Зря ль с Добрынею братался?)
Поднабрался слов речистых,
Чтоб сразиться вновь с нечистым.

И, чтоб не испортить праздник,
Снова молодой проказник
К Страху старому пошёл
Да взметнулся как орёл.

Говорил он чинно, складно,
Но не всем ушам приятно:
«Прочитал я твой анамнез ,
Вот тебе же мой диагноз –

Ты, побрезговав искусством,
Заразился стадным чувством.
Посмотри-ка, старый хлыщ,
У тебя на попе прыщ!

Плешь кудрявая в тебе
Да помада на губе,
Ушки в трубочку свернулись,
Ножки дужками согнулись,

Да повылезли рога,
Как два жирных пирога.
Уподобился ты свинтусу,
Опустился ниже плинтуса!»

Долго Страх тогда крепился,
Но от хохота свалился,
Напоследок ножкой топнул,
Как пузырь он мыльный лопнул,

А потом исчез мгновенно,
Нет, не сразу,  постепенно.
После, где-то до рассвета,
Старый Страх наш канул в Лету.

А со Смехом нет печали!
Не об этом ли мечтали
Накануне Рождества,
Песнь дослушая едва?
 
Заключение

Смех и Радость повстречались
Да и вскоре обвенчались,
После этого потом
Поселились в каждый дом. 

Эта пара вам не раз
Про себя начнет рассказ.
Не будет тайны тут для всех –
Сильнее Страха только Смех!   

                (продолжение следует)
6 января 2015 года