Бредни по учению Ч. Дарвина

Жизнь – дремучая картина.
Мысли, думай, хоть усрись:
Мраки, грязи, паутина,
Пей, гуляй, да веселись!
Тьмой веков сокрыта тайна.
Кто ты есть? Чего гадать?
В этом мире всё случайно,
Вот и надобно страдать.
Что готовит день грядущий?
Чем закончишь жизнь свою?
Не пророк я вездесущий,
Но об этом вам спою.
Кем я был и кем я не был,
Кем я стал в мильоны лет.
Да простит всевышне небо,
Иль померкнет белый свет.
Часть 1
Был я клеточкой безмозглой
И имел всего лишь ген.
Не лупили меня розгой,
Ни вульва был и ни хрен.
Плавал в море-окияне,
Где ни дна, ни берегов,
Знай, купайся, как в сметане,
Нет семьи и нет рогов.
Сверху солнце страстно грело,
Шёл большой парад планет.
Море прело, млело, зрело,
Было пышно, как омлет.
Нас таких там много было,
Жили каждый по себе.
Помнишь ли, моя кобыла,
Я с чего прирос к тебе?
Что-то с неба пало в море,
Содрогнулось всё в огне…..
На беду или на горе,
Ты прилипла вдруг ко мне.
Надо ж было так слепиться?
От тебя мой ген бегом!
Вдруг мы начали делиться,
Как и многие кругом.
Наплодили много клеток.
Когда нечё стало жрать,
Потихоньку своих деток
Стали в море отделять.
Кто-то злился, да смирился,
Кто-то стал для нас врагом,
Кто с другими породнился –
Так и жизнь пошла кругом:
Кто кого скорее слупит,
Кто кого скорей взъе…..
Или ты немножко глупый,
Иль умён наоборот.
Часть 2
То ли море стало суше,
              То ль глубины поднялись,
              Очутились мы на суше,
              Так уж вышло, злись не злись.
Солнце жарило нещадно,
Кожа стала дубоветь,
Стало с кушаньем накладно.
Рос я рос и стал твердеть.
Нарастил я гору мяса,
Кушал только винегрет.
Раз проснулся и затрясся:
Горе мне! Хвоста-то нет!
Зверозубые отъели….
Стал на двух ногах ходить,
Приловчился еле-еле,
Как урод, етит твой мить!
О, мой хвост, моя опора!
Трудно, что ни говори:
Им валил довольно споро
Дерева обхвата в три,
От зверья оборонялся,
Как махну, так треск костей.
За хвостом моим гонялся
Целый сонм моих детей.
Что же делать? Я – в пещеру,
В луже серной зад мочил:
В пепел и в золу, и в серу
Зад отъеденный мочил.
Заросла кровава рана,
Стал пещерою мой дом,
Кто залазил в дом упрямо,
Всех вышвыривал пинком.
Винегрет растёт на склоне,
Крыша есть над головой,
Всё прекрасно, вроде, кроме
Дикой банды зверовой.
Часть 3
Снова с неба громыхнуло,
Содрогнулася земля,
Радиацией пахнуло
И повымерла вся тля:
Динозавры, бронтозавры,
Птеродактили,- вся мразь.
Пожинать я начал лавры:
Винегрета разрослась;
Зеленеет ярко, пышно,
Дорастает до небес,
Но уж что-то туто вышло,
Знать меня попутал бес.
Ген мой стал перерождаться,
Стал худей я и стройней,
Стал в размерах уменьшаться,
Но, наверно, стал умней.
Кто в пещерах жил да в море,
Сохранились, как смогли.
Радиация на горе,
Почти всех смела с земли.
Так и жизнь пошла по новой:
Хоть нудна, да не ленись,
В море тоже не хреново,
Знай, купайся да плещись.
Кто-то любит очень мясо.
Я пасу свой винегрет.
Зазевались лоботрясы –
Ан, поглянь, в живых уж нет.
Я в пещере приловчился
Огонёчек разводить,
На зверушек ополчился,
Начинали коль сердить.
Не с печали, не со злости,
Я их щедро одарял:
Коль непрошенные гости,
Их дубиной усмирял.
Часть 4
Жить бы, жить! Тепло и сухо!
Грянет ливень – тёплый душ,
Моешь бошку, ноги, брюхо,
Завалившись в лоно луж.
Винегрет растёт обильней,
Пахнет – божья благодать!
Жизни нет вокруг цивильней!
Только стало холодать….
В небе разные обломки
Залетали вкривь и вкось.
Что подумают потомки?
Знать-то чтотося стряслось.
Кто-то силушкой могучей
Землю набок стал валить,
Гуще в небе стали тучи,
Стал холодный дождик лить,
А от холода и стужи
Стал дубеть мой винегрет.
Подмерзают ночью лужи,
Негде душеньку согреть.
Яс семейством у кострища
Ночи тёмны коротал,
И могучим волосищем
Потихоньку обрастал.
До сих пор мой собрат бродит
По земле мильоны лет,
Называют его, вроде,
Как бы, «Снежный человек».
Ну, а жизнь текла, менялась,
Вместе с ней менялся я.
Вся растительность завяла
И остались деревья.
Кушать нечо, поневоле,
На охоту я пошёл,
И нашёл в пустынном поле
Недогрызенный мосол.
Кушать хоцца – нету силы.
Я мосол в пещеру снёс….
Словно в брюхо ткнули вилы,
Прохватил семью понос.
Изловил в ручье форели.
Снится ночью винегрет.
Снова детки заболели:
Всё понос – спасенья нет!
Так и крутит, так и свищет,
А в глазах темно и днём.
И тогда сырую пищу
Очищать стали огнём.
Плотоядны стали страшно.
Хочешь жить, так нужно есть.
В дикой схватке рукопашной
Изливал я бабью спесь:
Если здорово нудила,
Подавался я в леса,
Чтоб какой-нибудь мудила
Мне на мясо отдался.
Коль не мог добыть я зверя,
Шишки, почки, корешки….
Была постною неделя,
Лишь бы чем набить кишки.
Часть5
Что-то вдарилось с размаху,
Всё пошло туда-сюда,
Натерпелись было страху.
Наползали толщи льда.
Всё погибло, что созрело.
Что же нам – волосья рвать?
Стал земельку дождик белый
Потихоньку накрывать.
Кто замёрз, того мы ели,
Остальное – трын трава
Ёлки-палки, сосны, ели
Разрубали на дрова.
Жизнь пошла – страшнее драмы,
Без отрады, без надежд,
Пол в пещере и себя мы
Крыли шкурами одежд.
Звери вовсе озверели:
Не зевай – сомнут, сожрут.
Всё же выжить мы сумели,
Хоть и был нелёгок труд.
Но не долго это длилось,
Может пару тысяч лет,
Снова с небушка свалилось,
Так тряхнуло – мочи нет!
Дым и грязь, зола и пепел,
Солнце скрылось, хоть давись,
Вызывала только трепет
Распаскуднейшая жизнь.
На земле свободней стало:
Кто задохся, кто потоп,
Только мяса стало мало –
Вымер мамонт и циклоп.
Пеплом всех их завалило,
А потом покрыло льдом.
Всем земелюшка – могила,
Всем земелюшка и - дом.
Часть 6
Не проходит мимо горе,
Коль посеялось оно.
Что-то трахнулося в море,
Ну, а нам уж всё равно.
Море выплыло на сушу,
С неба дождик слёзно лил.
В рога мать и чёрта в душу
Я сидел и материл.
До моей сухой пещеры
Было, чуть, не добралось.
Что ж, воды, видать, без меры
На земельку пролилось.
Ну, а мне-то что? Сижу я,
У кострища грею зад.
Смирно. Бога не сержу я,
Поливат, так поливат.
Выйду к морю-окияну,
Что-нибудь да в нём плывёт,
Забреду, рукой достану,
И опять набит живот.
Так и выжили с семейством.
Море стало отступать.
Пережили вновь злодейство.
Солнце стало припекать,
Ну, как в нынешнем апреле.
Всё за жизнь перетерпели.
Винегрет полез обильно,
Хоть и щупл, и не велик,
Снова зажили цивильно,
Налился здоровьем лик.
Так и жили век за веком,
Расплодились – пруд пруди….
Что же сталось с человеком –
Эта сказка впереди.
Часть7
Кто чего по миру ищет?
Обетованных земель?
Славы? Денег? Женщин? Пищи?
На хрен эта канитель!
Человечество плодилось,
Выживало так и сяк,
И уже не обходилось   
Без скандалов и без драк.
С неба падали кусочки,
Беспокойства не чиня.
Загораю на песочке,
Весь похожий на линя.
От жары покрытый потом,
Ленью вялою томим.
Я живу своей работой,
Ей, работою, кормим.
А народ друг друга лупит
Уже несколько веков.
От чего-то стал он глупым,
Ведь не был же он таков?
Он боролся со стихией,
Чтобы выжить! И сумел!
Были вороги лихие,
Но и он был лих и смел!
Сколь природа создавала
Бед и всяческих препон,
Силы, жизни отнимала,
Но, ведь, выжил всё же он!
Что творишь ты, человече?
Превращаешь землю в ад?
 В думах всех кромешный вечер,
Не растит никто свой сад.
Все хотят отнять, ограбить,
Обмануть, вообще – убить.
Стоит душеньку расслабить,
Так придётся слёзы лить.
Мне плевать. На огороде
Я ращу свой винегрет.
Жив ещё, покуда, вроде,
И проблем покуда нет.
Только вот, бомжи и воры….
Расплодилося их – тьма
Уже лазят по заборам,
Забираются в дома.
Ну, расслабся на минутку –
Разнесут по крохам двор.
Сплю по-прежнему я чутко,
В головах стоит топор.
Алкоголь я принимаю
И не в мерушку, порой,
За столом я засыпаю
В винегрете бородой.
А расслабиться так надо,
Позабыть про все дела,
Вот и сплю, порой, как чадо,
Будто мама родила.
Жизнь порой отягощает.
Я спокоен. Краток век….
На Памире и Тянь-Шане
Бродит Снежный человек.
Он-то выживет, бродяга,
Закалённый предок мой,
Он воротится домой,
У него к земельке тяга.
Как прикончат все друг друга,
Так появится он враз,
Вновь из замкнутого круга
Цивилизацию создаст.
А достоин ли, скажите,
Обезумевший народ,
Думать, что он, грешный житель,
Честно на земле живёт?
На Земле никто не лишний,
Даже Снежный человек.
Да, хранит вас всех всевышний,
Испокон, из века в век!
1990г