Солдатская ложка и про жизнь немножко

Солдатской ложке он не изменил.
В солдатской ложке вся его силища!
– Она уже хоть съедена до днища,
Но и сейчас в ней много-много сил!

Сидел на табуретке инвалид,
Пристёгивая стёртые колодки:
– Нет, ноги не болят. Душа болит…
Глаза его блестели не от водки,

Что выпили мы с ним не впопыхах
В честь праздника великого – Победы.
– Ты напиши трагедию в стихах
И назови её «Отцы и деды».

Нисколько не жалей меня, сынок, –
Не зря они потеряны, ходули.
Оно, конечно, жалко было ног –
Отрезали. Но ложку мне вернули.

Сквозь всю войну, сквозь слякоть и мороз
Я эту вещь в кирзовом голенище
От Крюкова до Кракова пронёс.
Ты только не жалей меня – не нищий…

Какой же нищий?! А давай на спор,
Что нету никого меня богаче! –
Вся Родина моя!..
                Но до сих пор
Жена (ей не понять) в потёмках плачет.

Терпеть я это больше не могу!
О чём ревёт? И никакого слада!
Ну, нет двух ног – так, значит, не сбегу.
А третья есть. Другая б баба – рада…

- А может, плачет с радости она?
- А, может быть! Ха-ха! Соображаешь.
Но не совсем – подлей ещё вина,
Ты что, сынок, меня не уважаешь?!

Я понял, ничего дороже нет
В избе, насквозь прокуренной солдатом,
Чем ложка, что даёт тепло и свет.
И чувствовал себя я виноватым.

Куда же я, подлец, всю жизнь глядел?!
– А власть помочь протезами не может?
– У ней и без меня немало дел.
Сама, того гляди, что обезножит…

Я двум вещам с войны не изменял:
Солдатской ложке – раз, и пулемёту!..
Не хвастался и, явно, не пенял.
Он недопонимал сейчас чего-то.

– Ты хочешь, эту ложку покажу?
С неё уже супца не похлебаешь,
Но я её, как Родину, держу!
Про что ты там ещё, сыночек, баешь?

– А не хранишь в чулане пулемёт?
– Вот, «сорок первый год» – на ложке дата.
– А пулемёт?
– Да вот она идёт.
И в горницу вошла жена солдата.

Позволила нам с ним – «на посошок»,
И интервью, что друг у друга брали,
Закончилось:
– И как же ты без ног?..
– Что ноги? Люди жизни потеряли.