Сдержанность мать эксплозии

(или двойное значение последней строчки)


Идёшь себе спокойно, любуешься небом,
Но вот тебе навстречу твой старинный друг.
Весь седой, взъерошен, под глазами серо,
С уст его слетает: зло царит вокруг!

Всю жизнь он соглашался со всеми без ропота
Копилось годами недовольство собой.
И сам не замечал он совести шёпота,
Теперь всё надоело и занят он борьбой.

Сражается бедняга темными ночами
С силами того же свойства, что и ночь –
Слепыми, ненасытными, тупыми сволочами,
И некому несчастному ему в борьбе помочь.

Он к бою подготовился, запасся аргументами,
Сзывает подкрепление, чтоб истину нести.
Не время разбираться со спорными моментами,
Важнее свергнуть старое, чтоб новое блюсти.

А тут уже народу! С системой несогласного…
У каждого претензии, и требований стог.
И лидера наметили, во всём благообразного,
Чтоб вёл к мечте и в будущем ответить за всё смог.

– Эй, мальчик, юнец, зачем веришь в сказки?
Тебя здесь хотят, как всегда, обмануть!
Послушай вон тех! Протри свои глазки!
Ужасное зло затуманило путь!

И юный осмыслит дела в поднебесье,
И спросит наивно – каков у вас план?
Никто не услышит в толпе шумной песню...
Любой голос разума глушит их гам.