Сонечка и Анечка

     Я любил исследовать начинку будильника. А ещё раскалывать молотком
  гальку, чтоб рассмотреть форму и цвет скола. А здесь в больнице ничего
  этого не было. Был инфекционный бокс, а в нём я и две девочки. Вот и
  играл с ними, во что скажут. Они школьницы, а я лишь недавно в детский
  сад поступил. Слушался их.
     Играли они со мной беспрерывно. Я уставал и не всегда успевал  следить
  за переменами их ролей. Которых было всего три: учительница, врач и
  мама.
- Михалыч,  родить тебя в трудное время  было непростым решением.
  А ты огорчаешь меня, - Соня бубнила взрослым интеллигентным
  голосом с безразличным лицом, кому-то явно подражая.
  Аня подхватывала:
- И в букваре третий день не можем сдвинуться с мамы и рамы!
  Я честно скулил:
- Устаа-ал...
  А они тут же:
- Больной, почему не спим? Сестра, уколите его пенициллином! И почитайте
  на ночь.
    Они  и укладывали, и укалывали, и читали.
    Постепенно и меня научили сносно читать.
      
    В конце срока уже выходили гулять. К боксу прилегал асфальтовый
  пятачок и лавочка. И вот, как-то вышли, а на асфальте написано
  "Ангины дуры!". Соня и Аня и меня заставили прочитать вслух. И пришли в
  сильное возбуждение.
- Это скарлатина написала! Михалыч, мы этого так не оставим. Ищи мел!
    Пока они стирали подошвами, я нашел. Мы обогнули выступ, отделяющий
  соседний бокс. И Аня написала на их асфальте: "Скарлатины кретины!".

    Мама забрала меня из больницы навсегда. Соня и Аня поцеловали напоследок
  и ушли к скарлатинам прыгать в классики.
    В центре города мама сказала:
- Давай, Михалыч, в гастроном зайдём. Там дают кое-что. С детьми без
  очереди.
    Развернула чистый платок. Там была соска-пустышка. Вставила соску в
  мой рот, а меня взяла на руки. Я был в курсе, уже делали так.
    Возле прилавка я вытащил соску изо рта и указал пальцем на стену:
- Ба-ка-ле-я. - и ещё, - со-ки-во-ды!
  Позади колыхалась очередь. После "гас-тро-но-мии"  бабушка рядом 
  возмутилась:
- Вот-те раз! Уже со школьниками на руках без очереди лезут. А если я своему
  деду вставлю соску и приду тут всё покупать?  Или он мне вставит соску
  и возьмёт на руки?
- Он не школьник. Ему два года, - мама немного сбросила.
- В два года не читают!
- Три с половиной, - некстати уточнил я.
- А он и не читает. Он просто помнит.
    На улице я сказал:
- Мама, я не помню. Я читаю. Меня Соня и Аня научили.
   
    Дома собрались гости. Ели, пили и шумели.
- Ну, давай, Миша, за ваш новый шкаф!
    Это, потому что родители шкаф купили, пока я в больнице был.
- Ну, давай, Миша, за Михалыча, за его здоровье!
    Это, потому что я выздоровел, пока они шкаф покупали.
    Потом гости ушли.

    Шкаф был светлого дерева. С зеркалом. Мама с папой обнимались перед
  зеркалом и разговаривали насчёт того, какое счастье этот шкаф. Я тоже
  испытывал счастье от шкафа. И особенно от них, обнимающихся.
    А потом они сказали:
- А давай и Михалычу тоже счастье сделаем! Михалыч, какая у тебя мечта?
- Я устал мечтать. И спать хочу.
    И не признался в том, что мечтаю побыстрее вырасти и жениться.
    На Сонечке. Или на Анечке. А пока просто уснуть, чтоб они
    скорей приснились.
    ...Такие красивые. И мои любимые имена.

http://www.youtube.com/watch?v=IEVow6kr5nI