Не похожий на других детей

Не похожий на других детей,
Которые играют и резвятся,
Он уходит в свою тень,
Как индеец в резервацию.

Он уплывает в свою ночь -
На скрипучем чёрном каноэ -
У него - и маршрут иной,
И сердце в груди иное.

Сердце его высохло в груди  -
Канарейкой со свёрнутой шеей.
Он играет только один -
Для других детей - мишень он.

Чтобы дротики слов - бросать -
Чтобы плюнуть вослед - презрительно.
У него луна в волосах -
Точно ранние седые нити.

До седых волос далеко -
Хотя куда от них деться -
Если будет столько волков
Вокруг этого индейца.

Вокруг его черноты -
Вокруг его одиночества -
Он на границе застыл -
Ему ничего не хочется.

Индеец - мальчик-шаман -
Или древнее создание -
В глазах у него зима
Крошится серебряными льдами -

Он уходит во мрак -
Общается с миром мёртвых -
Он не знает ещё - как -
Но - скоро поймёт он.

Он говорит с отцом -
Которого нет давно уже -
И покрыто его лицо
Серой сухой кожей.

Мумия или скелет -
Гремит своими мощами -
Он покоится в земле -
Но сына всё же навещает.

До живых ему дела нет -
Как и им - до этого создания -
Смотрит время в лорнет -
По ресницам его гадает.

Мёртвые выходят из могил
В накидках чёрных, вороньих.
Только они и могли
Докричаться до его отстранённости.

Его чёрное каноэ плывёт,
Чёрный поезд скользит по рельсам.
Когда-то его звали - Тот,
Когда-то - звали Гермесом.

Он - на границе миров -
Не видимой смертным людям -
Он никогда не умрёт -
Но и живым не будет -

Он в темноте парит -
Он - между мирами -
Сердце у него внутри
Канарейкой чёрной умирает.

И поезд чёрный скользит
По травой оплетённым рельсам -
От кладбищенской белой лозы
Ему никуда не деться.

И она сединой оплетёт
Его одинокое детство -
Того, кого звали - Тот,
Того кого звали - Гермесом.