дело- то житейское из цикла -мой Колька

В жизни Кольки, впрочем, как и у всех, всего поровну не было.
Я не про счастье или горе. Возьмем его бабу Маню.
Жила себе одна- одинёшенька в  окруженном дремучими лесами Колпачке.
Родила сына и дочь.
Сын всю жизнь прожил в далёком- предалёком Омске, и Колька видел
дядю Володю лишь на фотокарточке, маленькой такой, с уголком внизу-
словно снятой с какого-то документа.
А дочь, хоть и вышла за Алёшу- тульчанина, переселилась на сытую
Чеченскую равнину.

Там Колька и повился на свет.
Правда, был он четвёртым по счёту.
Двое первенцев в их семье ушли один за другим. Бывает.
Потом родилась Людмила, подгадав с рождением аккурат под бой курантов.
А за ней, даром, что мужественного полу, в канун женского дня,
подарочком для мамы Шуры, явился не запылился и сам Колька.
А  девчонки- Лена, Иринка,и младшенькая- Танечка,
посыпались, как горошины из стручка, много позже.
Но чего бога гневить- и в  братьях, пусть двоюродных, Колька был счастлив тоже.
Звали их Иван и Николай.

Сёстры Мартыновы, Мария и Анастасия, по стечению жизненных обстоятельств
жили одной семьёй и растили двух сыновей.
Марии, младшей из сестёр, не довелось подержать в руках собственное дитя,
и братьям перепало материнской ласки вдвое.
В совхоз Первый молочный  переселились они из отдаленного на десятки километров
второго отделения,когда мальчики подросли и пришла пора отдавать их в школу.
И город- рукой подать, и к брату Алексею, с его многочисленным выводком, поближе.
Тётушкам, и словно с неба свалившимся братьям, Колька был ужасно рад.
Это потом жизнь снова разведёт их всех по разным углам.Моему герою предстоит закончить десятилетку, отучиться в училище, послужить в советской армии.
А пока на часах лето.Ему нет  еще и шестнадцати, а  он влюблен.

..Она поглядела на него исподлобья, и ловким движением рук 
освободила волосы,  разлившиеся по плечам ее и спине.
Не ходи за мной, и чур, не подглядывать..
Знаю я вас, стеснительных.
Колька стоял ни живой, ни мертвый.
Хорошо, сказал он,- не буду.
Девчонка спустилась по откосу, и,
подобрав подол длиннополой юбки в мелкий горошек,
погрузила пальцы  правой ноги в воду,
и только убедившись, что та еще достаточно теплая,
смело шагнула в нее обеими.
Отходя от берега, она то и дело поворачивала голову, чтобы проверить:
не  смотрит ли в ее сторону Колька.
 К сожалению, он и в самом деле был стеснительным до неприличия.
Ну и дурак,- подумала она про себя.
А вслух глухо и с огорчением вырвалось,-
какой же  ты правильный, Коленька.
Она не видела, как тот, улучив момент, посматривал на русалку, растягивая рот до ушей, и боясь расхохотаться.
Девчонка время от времени поднимала подол все выше, механически, не задумываясь, о последствиях..
Но один раз взгляды их встретились.
У Кольки румянцем залило лицо, похолодела спина, и в то же время обожгло приятной волной внизу живота.

..Он подошел к ним  с рукой, спрятанной за спину.
Подойдя вплотную, протянул было  букетик
 только что сорванных им почти на середине пруда кувшинок,
 но понял что опоздал.
Зря он не придал значения  лодке
крепким узлом привязанной к старому причалу,


..Колька стоял с кувшинками в протянутой руке,
и готов был провалиться сквозь землю.
Девушка сидела на качелях.
Подле, прямо на земле примостился Ивашка.
Голова его опиралась о девичьи колени,
что еще сильнее повергало в уныние моего героя,
всё ещё мокрого после купания в пруду.
Люба ущипнула Ивана,
и тот вскочил, как ужаленный.
- Привет, брат!-
пробормотал он, и протянул было руку.
но Колька руки не подал, он даже убрал её за спину.
Происходящее казалось ему дурным сном.
Тот ли это  Ванька?
Ещё вчера, когда ребята, шутя, сватали ему  очередную красавицу,
 он краснел, и лицо его покрывалось лёгкой, не к сезону, испариной. 
Странно, но сейчас, Колька поймал себя на мысли, что если и злится,
 то самую малость.
А в глубине души он, даже готов был простить Ивана.
Понимая, чего стоило брату решиться.
А не влюбиться в Любушку, попробуй-
 она только пытается улыбнуться, а тебе уже жарко, хоть душу вынь.
-  Не серчай, братишка, жизня такая.
Свято место,
..ну ты сам понимаешь.
Колька вспомнил, как прошлым летом, накануне отъезда из деревни пришел к Любе.
- милый мой,-
протяжно вздохнула она,-
всего то и осталось нам с тобой  три денёчка в любовь поиграть.
 А потом?
Разойдутся пути- дороженьки.
Тебе  доучиться, да  в армию сходить.
 А мне..Она пересчитала пальцы на руке-
Я к тому времени совсем буду тётка- тёткой.
Ах, Коленька, рос бы ты побыстрее.
Они сидели в свежесмётанном стогу, самом дальнем от Колпачка, и целовались.
Неумело, и стесняясь  друг друга, не то чтобы деревенские увидели.
Наутро невыспавшийся Колька принял для храбрости сто грамм первака,
из Бабушкиного "эн зе", припасённого ею на случай осенних хлопот с кабанчиком.
Героя моего изрядно развезло, с непривычки.
Но он решительно отправился к любимой делать предложение руки и сердца.
(ну это он так думал).
А та возьми да и выставь его за дверь.
На том и расстались-
Ни да, Ни нет.
Оно конечно- человек сам себе наипервейший враг.
Зачем  позволил он Ваньке брать в руки конверт с обратным адресом.
А ещё по- мальчишески восторженно описывал свои деревенские приключения.
А и Любашу понять можно.
Не век же ей в девках сидеть.
да и взрослеют они куда раньше пацанов.

..Люба перестала раскачиваться и с извиняющимся тоном обратилась к Кольке.
ну хватит дуться, Коленька, как мышь на крупу.
Дело- то житейское.
Всё у тебя будет хорошо, милый, я узнавала.
А хочешь, с подружкой своей, Светкой, сведу.
У  неё, как у тебя, в аккурат - глаза голубые.