Разное

0.
Яду мне! Яду…
Услышали, дали абсента,
И понеслось, чёрно-белая мутная лента.
Рогато-крылатый был рядом.
Он изводил, вминая копытами в землю,
Он поднимал до самых далёких галактик,
Он прошептал: «Ты говори, я внемлю».
Он был стратег. Я тактик….

Чудно, как похмелья молот долбит,
Гроб куют для нового мессии.
Надоели мысли в ритмостолбик.
Спасение от чуда – аритмия.

1.
Она красивая была, и, ((слава богам), не поэтесса.
Мешок сухого цемента весом,
Душой бела.
Она не прятала себя под одеяло,
Когда надо – обнажена,
Она мне была жена.
Нас объединяло:
Сказанные слова,
Двусторонняя честь.
Она не была, а есть.
(Слава богам!) Жива.

2.
Он был тощий, бледный словно глист,
Не умел, ни кричать, ни молчать.
В приписном его было – танкист,
Погремуха была – каланча.
Он верил чёрным, был зелёным, пахал на красных.
(как флаг в Кабуле).
Снимаясь в порно, играл Харона. Знал, что опасно бежать от пули.
В БАО писарь два года, потом…
(жизнь нелепая мерзкая штука),
… в райотделе продажным ментом
Он служил, (охреневшая сука!)
Заполняя цитатами мозг,
Сам себе он казался поэтом,
Он окончится ласковым летом,
Не инсульт, не инфаркт, но цирроз.
Уводя в горизонт облака
Под мелодии вечного Цоя,
Он подписывал – «Слава героям!»
пипифаксы, дрожала рука.
И ещё, не проблема – беда,
Он был мыслями девственно чист.
Уходил из больничной кровати,
 (В средней трети раздувшийся глист
Отвратительней тощих собратьев),
В никуда.
Пока дураки позвонками скрипели,
У правды искали изнанку,
Он перерос три войны и все танки
На казённой постели.
Он не станет ни сыном полка,
Ни отцом, (естество покрыл мох).
От доносов устала рука.
Он подох.