Седьмое письмо из Челябинска в Самару

Боже правый! Дела твои дивны:
То жара, то внезапные ливни.
Но потокам воды ледяной
Не под силу борьба с духотой.
Массы воздуха с влагой и пылью
Превращают весь город в парильню,
А густой пеленой облака
Умножают эффект парника.
В довершенье к погодным капризам
Электричеством воздух пронизан:
Вновь – во весь исполинский размах! –
Ослепительный белый зигзаг.

Из разодранных туч триумфальных
Хлынут тысячи струй вертикальных,
Чуть видны в грозовой полумгле,
Устремившись к притихшей земле.
Хлещет ливень со рвением истым
По зеленым трепещущим листьям,
И за каплями следом, легки,
С яблонь снегом летят лепестки.
Воздух, вихрем заверчен, ярится.
У зонтов выгибаются спицы,
Резко хлопают полы плащей.
Вдоль бордюра вскипает ручей.
Словно рыбы в безмолвных глубинах,
Проплывают сквозь ливень машины,
По сырому асфальту скользя,
Все в сбегающих струйках дождя.

Полог туч вспышкой молнии вспорот.
Гром обрушится скоро на город
С непроглядно стемневших высот –
Стал чернильным совсем небосвод.
От впитавшейся влаги мгновенно
Побурели кирпичные стены,
И повисший предвыборный тент
Смыл призыв: «Ельцин – наш президент».

Снова блеском всю даль захлестнуло.
Острым холодом резко дохнуло,
Загустилась туманная муть.
Зябко, сыро и трудно вдохнуть.
Изнутри всё окно в поволоке,
А снаружи – сплошные потеки.
Различима сквозь ливень порой
Монолитная синь над землей...
.    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .

Постепенно раскаты глухие
Умолкают. Стихает стихия.
Огрызаясь, гроза уползла.
Посветлело. Расходится мгла.
Дождь иссяк. Тишина и прохлада.
Ощутима волна аромата.
Омовением мир воскрешен,
Влагой каждый листок орошен.
И глядятся в глубокие лужи
Тополя, накренясь неуклюже,
На манер огольцов записных,
Капли с веток роняя своих.

Вот такие уральские наши
Акварельно-сырые пейзажи.
Прямо Тютчева тут вспоминай,
Про грозу и начавшийся май!   
Власть моя бы – я тоже, как Тютчев,
Предпочел с беззаботностью лучше
Любоваться грозой из окна.
Но, увы, мне пока не дана
Золотая свобода досуга,
И еще я с упорной натугой
Принужден неохотным трудом
Добывать свой врачебный диплом.

Вон он – финиш учебной работы:
Позади семинары, зачеты,
За год я аттестован – виват!
В общем, нет мне дороги назад.
И смешное еще совпаденье:
Предстоит мне как раз в день рожденья,
Самой жаркой июньской порой,
Сдать последний свой гос выпускной.
Коль всё гладко пройдет, без помарок,
Это будет хороший подарок:
Завершен шестилетний сюжет
Беспечальных студенческих лет!

Но вперед забежал я немножко.
А пока, по старинке, зубрежка.
Над учебником целые дни.
... Зелень. Зной. Плюс пятнадцать в тени.
Рьяно майские грозы резвятся,
А у нас – череда консультаций:
В тесном зале сидим в духоте
И под запись строчим ВПТ. (*)
Каждый в этом предмете невежда,
Но томит себя тщетной надеждой,
Что достанется легкий билет,
Где вопроса подобного нет.

Об одном лишь мечтаю упрямо:
Не попалась бы кардиограмма, –
Опознать там смогу лишь QS,
Остальное же всё – темный лес!
Шутка ль? Как бы на этом без славы
Не сгореть, словно швед под Полтавой,
Чтобы, пленку вертя, со стыдом,
Сам не стал бы краснеть, как диплом.
Впрочем, есть еще дни. Со злосчастной
Этой филькиной грамотой наспех,
Зубы сжав, разберусь как-нибудь,
Чтоб трактовкой зубцов смог блеснуть.

Всё б еще ничего. Но погода!..
Клич: «Налечь на гряды огорода».
Допоздна там – помилуй, Господь! –
Рыть, сажать, удобрять и полоть.
(Пресловутые «предки и грядки»
Выходные займут без остатка.
Вновь до боли знакомый маршрут:
Институт – огород – институт.)
Всё и впрямь распустилось так пышно:
Мелким цветом усыпаны вишни;
Веет с яблонь хмельной аромат;
Одуванчики ярко пестрят;
Непролазной аркадою длинной
Перепутались прутья малины,
А над глиной, упрям и упруг,
Пробивается стрелками лук.
Сочность красок роскошнее даже,
Чем на самом дотошном пейзаже.
Точно в райском саду – благодать!
Если б только не госы сдавать...

Мысль об этом – такая досада.
Ну, да ладно: о грустном – не надо!
Прочь хандру и понурую грусть.
Да, непросто сейчас, ну и пусть.
Всё проходит – пройдет же и это,
И настанет просторное лето,
Всех бывавших светлей и вольней,
Искупив суету этих дней.
А когда от июньского жара
Изнывать будет глухо Самара, –
Самой лучшей на свете порой
Отгуляете свой выпускной.

...Волны с плеском бегут неустанно,
Влажным блеском играют фонтаны,
В струйках радужный купол завис,
Манит веер ласкающих брызг.
Ходят модники в шортах-«семейках»,
Дремлют бабки на теплых скамейках,
И листва с наклоненных ветвей
Расстилает орнамент теней.
Возле бочки в строю терпеливом
Пол-Самары столпилось за пивом:
Чем сильней изнуряет припек,
Тем желаннее жадный глоток!
Можно будет неспешно, подолгу
Побродить над широкою Волгой,
Устремляя внимательный взгляд
На соломенных шляпок парад.
Пусть взбираться приходится в гору,
Но зато ведь какие просторы
Открываются, верно, вдали,
Над границей воды и земли?
Раздвигая спокойные воды,
Величаво плывут теплоходы,
Оживляя ландшафт берегов
Белизной горделивых бортов.
А с реки долетает прохлада...

Щедрость этого лета – награда
За терпенье, надежду и труд.
Наконец позади институт
С шестилетним его, ежедневным,
Надоевшим «процессом учебным».
Впереди – неизведанный путь.
А пока можно тихо вздохнуть
Об ушедшей поре беззаботной –
И скорей окунуться в свободный,
Шумный мир. Не без бурь он, но в нем 
Прочный якорь – врачебный диплом.

Жизнь сложна, но всегда в нашей власти
Обрести в ней удачу и счастье,
Свой очаг от невзгод оградить
Интересно и творчески жить, –
Чтоб мгновения жизни любые,
Как июньские дни выпускные,
Были так же светлы и длинны
И теплом благодатным полны.

30 мая 1996      
 
 
(*)  ВПТ – военно-полевая терапия.