Синь небес на снегу и горит костерок...

Синь небес на снегу
и горит костерок...
Я найду. Я смогу.
Мне не нужно дорог,
        ровных гладких дорог
        и нахоженных троп.
        Яркий месяца рог
        будет тучу-сугроб –
                тёмно-синий сугроб
                на небесных полях –
                торкать в толстенький лоб,
                чтоб укрылись в снегах,
                в мягких белых снегах
                две полоски от лыж,
                сон ручья в берегах
                да таёжная тишь.
                Эта лунная тишь
                нам – одна на двоих...
                Я войду, а ты спишь.
                На ладонях твоих,
                на ресницах твоих,
                разогнав тени бед,
                весь из струн золотых,
                задержался рассвет.
                Я сниму твой рассвет
                невесомый с ресниц...
                Но тебя больше нет.
                Лишь теньковок-синиц,
                хлопотуний-синиц
                зазвенит говорок.
                Где ты? Там, в стае птиц?
                ...И горит костерок,
                наш с тобой костерок.
                Синь небес на снегу.
                Ту, одну из дорог
                я найду. Я смогу...