городъ говоритъ

и я навеки твой
промокший бумажный город.
на крик "Погоди же, постой!"
сквозь сырость тумана и холод

шаги переходят на бег
рисованных линий дороги
сиреневый лампочек свет
оставил в зеницах ожоги

мои песни оставят след
будто копоть на окнах вагона
или дымом твоих сигарет
выдыхая очнувшись дома

И цветы полюбил, если ты любил
И стихи не писал, если ты молчал
И наверное если бы ты простил
Я других, безнадежно больных прощал.

Твоё утро как мантры нежные,
Твои ночи как сердце черное
И душа твоя море безбрежное
да и речь твоя словно снотворное.

ты не любишь зонты и машины
говорить про погоду и "завтра"
ненавидишь метро, магазины
и приходы на первое марта.

А я? А я то всегда, как обычно
пишу между строчек о вечном
в конце как всегда все трагично
и о первым попавшемся встречном

Все так же пост рок и изломы
кино черно-белое, лица,
как будто бы все мне знакомы
я в клетке из них, словно птица.

Я богом не стал бы. Хотелось?
нет.
Лучше ливнем на сердце каждого.
И когда я уйду ты мне скажешь в след:
"Ничего не забудь, важного."