Прощёное воскресение памяти

Мы шли по облаку.  Он провалился  в синюю  проталину, встал и стряхнул с себя облачный войлок.  "Вот ведь, - подумалось мне, - внизу кажется, что обязательно свалишься с края облака".  А Он вслух продолжил: "Да, и кажется,  что в самом облаке обязательно провалишься насквозь".
«Хочешь,  я покажу, что будет с ним дальше?»
Мы сели по-турецки прямо на облако, и я увидела незнакомый город, небо и башню напротив чужого окна.  Внутри этого окна мой муж держал на руках маленького очень бледного мальчика.
«Но у нас нет сына, дочь…». Он косо на меня посмотрел и промолчал.
В комнате не было света, но она освещалась  с улицы болезненным блеском  светодиодного экрана.
Прямо под облаком на город опустилась ночь, погасли огни, запахло пыльной усталостью измученного за день  большого города.
И сразу же на небесной плазме заалело утро. Тот же дом, комната, тишина. Мой муж был один. А зеркала в доме были завешены чёрным крепом.
«Нет», - сказала я.
Он засмеялся тихо так, философски: «Но ты просила…»
И дальше скороговоркой: «Ты думала о мести, когда он не приходил ночевать, ты просила расплаты, когда он оставил тебя с больным ребенком, ты кричала о мщении, когда он вывозил мебель из вашего общего дома, ты молила о воздаянии, когда он врезал новый замок в дверь квартиры твоего отца.  Кара небесная», - Он пронзил облако рукой.
«Нет, - сказала я, –  пусть всё останется так, как есть».
«Но ты просила».

Я проснулась поздно, тяжелый сон. Звонил домашний телефон.  Мой бывший муж  сказал, что его не будет на заседании суда, потому что умер его маленький сын.