Зверь страшный, зверь ужасный

Фёдору Конюхову посвящается

Проездом сквозь Италию, из солнечной Австралии,
Совсем без расписания, проездом, как то вдруг,
Ввалился как обычно в одеждах неприличных,
Скиталец заграничный — мой самый лучший друг.

Вмиг собралась компания — Ур-ра! Даёшь Австралию,
И водка бурной речкою, чтоб закрепить момент,
А на закуску слушали, раскрывши рты и уши мы,
Про странный и загадочный зелёный континент.

Мой друг слова как сплёвывал, зелёный чай прихлёбывал,
И нёс, и нёс какую-то  муру,
Что вырастают зайцы там до росту двухметрового,
И называют там их звери кунгуру.

Но, как поверить этому, ведь вроде и не дети мы,
А он то, путешественник — гуру,
Гудит - шумит компания, про странные названия,
Про зверя дюже страшного, про зайца — Кунгуру.

Потом он нам рассказывал, и что — то там показывал,
Как он на лодке с вёслами плыл через океан,
Как бился он тетрадкою с огромною касаткою,
И как в неравной схватке он вёсла потерял.

Как грёб потом ладошками, пластмассовыми ложками,
И как последней крошкою он чайку накормил,
И чтоб не сгинуть с голоду, не ел почти полгода ведь,
Делиться рыбой пойманной акулу приучил…

Потом — плясал с гармошкою, уснул в обнимку с кошкою,
Уткнув свой нос картошкою в мохнатые бока,
Меня же всю ночь мучили, быть может газы пучили,
Видения кошмарные из жизни ходока.

Мне снились конопатые, статуи бородатые,
Что на Пасхальном острове устроили банкет,
И каждая громадина была настолько рада мне,
Что предлагала встретиться со мною тет-а-тет.

И как от них я пятился, в кустах пытаясь спрятаться,
Найти, стараясь хоть какую — то нору,
А там, в кустах маячит и детей по сумкам прячет,
Зверь страшный, зверь опасный — кунгуру.

И вот, с тех пор я плохо сплю, я по ночам кричу, хриплю,
Залезть пытаюсь хоть в какую — то дыру,
Ну, а за мною скачет, и всё подряд по сумкам прячет,
Ужасный заяц — двухметровый кунгуру.