Vae victis

1.

Белые птицы с красными глазами
стучат когтями по латам,
все еще обороняющим тело,
почти истлевшее –

их спугнет проснувшийся механизм,
завод которого, казалось, иссяк уже давно:
штифты попадут на пластины,
зазвучат ноты.

(Кружит ноябрьский снег,
три сосны в черном поле.)


2.

Шорох и скрип – слышала ли? –
мечи и кирасы они натирают смолой –
неприметными быть
в бесснежном, беззвездном пространстве,
                только огни факелов
скользят от селенья к селенью, легкие,
как горные цветы.


3.

Всадник вчерашний из инистого города
боролся со сном, прилагая те же усилия,
с какими осеннее дерево держит за рукав
свой последний лист,
                – когда
ветер колышет волосатые сумерки
и доносит слова:
это узники
перешептываются в пузатых башнях.


4.
(оммаж П. Клоссовски)

Прошелестел в тайных лугах,
словно бог, что крадет детей в сумерках перед рассветом,
день в середине августа, желтый с просинью,
глазом сверкнув, и в траве
цвета бутылочного стекла подберешь
его дымчатое перо – подписать кондотту
с чертополохом
и облаками.


5.
(оммаж И. Хёйзинге)

Все медленнее духи колоколов
плывут над головой
справедливого сеньора: осень
развернула орифламму

в синем лесу,
где пораженный стрелами говорит
«где были мои латы, Господи»,
а тот гонит в поле белых коней,
дышит ломким воздухом,
как все.


6.

Благословенны руки того, кто седлает коня сентябрю,
зная, что конь сбросит всадника
и потащит, сминая крапиву;

флейта в глубине струящихся листьев
смеется сквозь слезы,
беззвучно кричат золотые костры.


(2015-16)